— Уэйд, этот человек — твой отец. Уважай его хотя бы немного.
Уэйд подметил, что мать не отвергла его предложение о разводе.
— Знаешь, что папа ответил, когда я у него спросил, почему он на тебе женился?
Сопротивление было бесполезно; Дженет сделала вид, что ее это не касается.
— Ну и что же?
— Не хочу тебе говорить.
— Уэйд!
— Ладно, ладно. Он ответил, что ты ему понравилась, потому что он никогда не мог догадаться, о чем ты думаешь.
— Так и сказал?
— Именно так.
— Правда?
— Да.
Уэйд понял, что его матери страшно нравится быть загадочной.
На следующее утро Ники позвонила Дженет — та уже получила комнату в полное свое распоряжение. Она сладострастно нежилась в постели, оттягивая носки, крутя ступнями и наслаждаясь ласковым прикосновением простыней.
— Как ваш стоматит?
— Сегодня получше.
— Поздравляю. Знаете что? Я тут скоро с ума сойду в этом «Мусипуси». Местечко вроде морга. Тед уехал в Диснейуорлд с остальными. А я как подумаю про этот Диснейуорлд, меня прямо воротит.
— Может... — начала Дженет, — съездим куда-нибудь, пообедаем вместе?
— Да, я бы не против. Я за вами заеду на машине Теда. Как насчет Ее Святейшества — тоже пригласим?
Бет рвало в ванной.
— Ее с утра подташнивает, так что вряд ли это удачная мысль. — Дженет помолчала. — Надо бы позвонить Пшш.
— Чего ради?
— Ради галочки. Она может оказаться матерью моего внука.
— Не знаю... у меня от нее мозги набекрень. И потом это ее имя...
Дженет позвонила в номер Пшш.
— Пшш, это Дженет. Ты уже сегодня ела?
— Нет, — почти беззвучно ответила Пшш.
— Мы с Ники собираемся куда-нибудь выпить по чашечке кофе. Подкрась глазки, накинь что-нибудь чистое — я буду ждать внизу через полчаса. Успеешь?
— Я не крашусь.
— Но все равно — поедешь с нами?
Молчание.
— Да.
Щелк.
Через полчаса Дженет уже сидела в машине Ники возле главного входа, где народ так и сновал, как на Пенсильванском вокзале. На Дженет были плотно облегающие черные очки в стиле рок-звезд и голливудских агентов семидесятых и молодежный костюм. По внешнему виду я могла бы сойти за двадцатипятилетнего продавца бакалейного магазина в Сент-Поле, Миннесота.
— Гвендолин будет?
— Гвендолин?
— Пшш так глупо звучит.
— Легка на помине.
Пшш запрыгнула на заднее сиденье, что-то бодро промурлыкав в качестве приветствия.
— На самом деле у меня сегодня отличное настроение, — сказала Пшш, — так что извините, если я не слишком вежлива.
— Ну и что новенького? — спросила Ники.
— Брайан уговаривал поехать с ним в Маусвенцим. Просто умолял. Противно смотреть.
— Парковщик такой красавец, — поспешила сменить пластинку Дженет.
— Ерунда. Просто вы слишком озабоченная. Вот и все, — ответила Ники.
— Наконец-то! Хоть кто-то сказал, что я не бесполое существо!
Тронулись. Дженет смотрела на мелькавший за окном пейзаж.
— Сегодня больше никаких насовских затей? — спросила Ники.
— Нет. Полная свобода.
— Хм.
Машина застряла на светофоре, со всех сторон стиснутая трейлерами и белыми и красными прокатными колымагами.
— А Сара у вас толковая, верно? — подала голос Пшш.
— Верно.
— И пробивная?
Дженет задумалась.
— Мне кажется, что, даже если ты космонавт, тебе приходится в той или иной степени сталкиваться с предательством и ударами ниже пояса. Подумать хотя бы о сотнях людей, которые не прошли отбора для полета на шаттле. — Дженет впала в привычный ей назидательный тон. — Но знаешь, они выбирают космонавтов за уравновешенность, как собачники собак, так что космонавты — это что-то вроде космических ньюфаундлендов.
— Вы думаете, они выбрали Сару только из-за ее увечья? — спросила Пшш.
— Ты — единственный человек, который говорит это вслух, — ответила Дженет.
— Вполне естественный вопрос.
Согласна. Я так устала от людей, которые обо всем молчат. Это напоминает мне то время, когда я росла. Молчание душит.
— Так как это было? — спросила Ники.
— Что как?
— Ну, с Сарой. Почему у нее нет руки и так далее. Дженет сконцентрировалась, чтобы дать точный ответ.
— Когда я росла, мне все твердили, что я должна хорошо себя вести и хорошо выглядеть. Так что мои понятия о собственных достоинствах основывались на моей внешности и моих манерах. Мне даже кажется, я никого по-настоящему не знала за всю мою молодость. А потом я ходила с Сарой по магазинам или сидела на площадке, где люди видели, что у нее нет руки, и за единый миг, как при вспышке, я по их реакциям видела их насквозь — добрые они, или злые, или глупые, или какие-нибудь еще. Я долго даже понять не могла, что именно мне открылось. Вся эта новая информация обрушилась на меня помимо моей воли. Я этого не хотела! И все же этой информации было не избежать. Я постаралась не обращать на нее внимания и ничем ни с кем не делилась. Вопреки тому, что сейчас говорят, шестидесятые были очень, очень отсталым временем.
