– Я знаю о том, что случилось с твоей сестрой. – Виталий Борисович осторожно протянул ей платок. – И я знаю тех, кто это сделал.
Вика взглянула в его глаза и нахмурилась. Она никогда не была злой, могла сердиться, могла делать назло, но сейчас, услышав о том, что он знает, холодное желание отомстить начало заполнять её душу, словно дым стеклянную колбу.
– Помоги мне в одном деле, Вика, и я помогу тебе воздать за сестру. – Слова Инактиватора ложились на раненую душу молодой девушки, словно бальзам.
Спустя десять минут они уже разговаривали в круглосуточном кафе, где Виталий Борисович угощал Викторию чаем с мёдом.
– Есть один человек, зовут Ян. – Инактиватор протянул девушке фотографию. – Тебе нужно подружиться с ним…
– Я поняла, – сказала Вика и резко отодвинула стакан. – И мой ответ: «нет». Я не буду заниматься этим ни за какие деньги.
– Может быть, ты вначале дослушаешь?! – Инактиватор огромным усилием воли сдержался, чтобы не ударить её. Грузное тело престарелого писателя тяготило его, как и сам факт пребывания в этой примитивной ограниченной реальности. – Всё, что от тебя потребуется, девочка, это познакомиться с Яном и проследить за тем, чтобы он не нарушал инструкций. Вот и всё.
Виктория прикусила губу.
– А сами вы не можете? – спросила она тоном обиженной старшеклассницы. Она ещё тешила себя мыслью, что может просто так взять и уйти.
– Могу и буду. Вот только у меня нет твоего обаяния. – Инактиватор выдавил из себя улыбку «доброго дядюшки». – Я сниму для тебя жильё и помогу с деньгами. Ты ни в чём не будешь нуждаться, Вика. Всё, что от тебя требуется, это сообщать мне обо всём, что делает Ян.
– Что же такого секретного он делает? – Вика больше не ёрничала. Сейчас ей стало действительно интересно.
– Пока ничего. Но примерно через месяц-два он начнет увлекаться… ммм… межпространственными путешествиями. Вот тогда-то нам и понадобится всё твоё обаяние, чтобы следить за ним.
Инактиватор предотвратил очередную попытку Вики уйти. Он знал, что невозможно просто так взять и на словах объяснить, что такое «НОМАД». Но на то он и был Инактиватором. Одного его прикосновения к тонкому запястью Вики хватило, чтобы она смогла увидеть своё воплощение из другого мира. Увидеть и поверить.
– Простодушные дурачки, – сказал Виталий Борисович, глядя на затуманенный взгляд своей спутницы. Он намеренно отправил её в самый лучший из миров. Нирвану, где все воплощения свободны и счастливы. Если бы он показал ей вселенную, где инкарнация Вики коротает свою жизнь взаперти, являясь сто двадцать третьей женой ненасытного властелина, она испугалась бы и убежала.
– Это было потрясающе, – сказала Вика, вернувшись. – Все миры такие, Виталий?
– Виталий Борисович, – поправил Инактиватор. Его лицо на секунду исказилось от гнева. – Многие, но не все. Есть и другие, жестокие…
– А можно ещё? – Разумеется, Вика просила добавки.
– Не сегодня. – Инактиватор убрал руки со стола. – Ну, так мы договорились?
Можно было не спрашивать. Девушка была на крючке и готова сделать для него всё, что угодно.
– Да, договорились, – промямлила Вика и с наслаждением потянулась. Полёт в Нирване заставил её забыть о том, что сестра угодила в психушку, и обо всех других горестях тоже.
– Вот и ладушки. – Инактиватор вымученно улыбнулся, считая минуты до конца пребывания в этой реальности. Он достал из кармана пачку денег и протянул их Вике. А заодно новый телефон.
– Возьми. И будь на связи. Круглосуточно.
⁂
Они встретились ровно через три месяца и один день.
Чарктону удалось собрать команду молодых и перспективных учёных, которую он иронично назвал «Сансарой». Он аккуратно скормил им идею модуля астрального движения, так что ни у кого не осталось сомнений, что «НОМАД» – плод их совместных усилий. Таураний прекрасно удалось заменить серебром, а благодаря щедрому спонсорству отца одного из ребят (кажется, Данилы), «НОМАД» стал не просто кустарным проектом, но обрёл вполне себе элегантную футуристическую оболочку.
Самым сложным оказалось заманить Монастырского на лекцию по «инновационным технологиям». К счастью, отец настоящего Артёма Листвинова оказался малоизвестным, но всё-таки писателем, и Чарктон, не моргнув глазом, использовал его славу в качестве наживки.
