— Привет. — Славик наклонился и поцеловал Лену в щеку. — Ну как дела?
— Хуже не бывает. — Лена хмуро взглянула на него и отбросила со лба светлую прядь.
— Неужели не прошла?
— Нет.
— Но тебе же обещали…
— Что мне обещали? Взять, если останется место. Ну так вот, его не осталось. Раскланялись и велели приходить через год.
— Ну и дураки! Если уж тебя не брать в театральный, то я не знаю, кто им там нужен! Ты же любой голливудской красотке сто очков вперед дашь!
— Видишь ли, миленький, для того чтобы быть актрисой, красоты мало. Еще и талант нужен. Банально, но факт. А с талантом у меня, видно, не так хорошо, как с внешними данными.
Лена закусила губу, чтобы не расплакаться. Прошла же ведь, прошла все три тура! И именно в Щукинское — мечта всей жизни! На амплуа инженю было две претендентки — она и еще одна девушка. Взяли ту, другую. Как же, дочь известного режиссера! «Приходите в следующем году». Можно подумать, что в следующем году ничьи дети поступать не будут. Славик дотронулся до ее плеча.
— Подожди минуточку, я сейчас!
Метнулся в сторону и тут же появился с букетом роскошных темно-красных роз:
— Держи!
— Спасибо, конечно, но этим ничего не исправишь. — Лена наклонилась к крупным головкам цветов — в такую жару даже розы почти не пахли.
— Хочешь, пойдем куда-нибудь?
— Нет. — Лена глубоко вздохнула. — Только домой. К маме.
Славика это предложение не восхитило, но спорить он не стал. Ленину маму он побаивался и старался попадаться ей на глаза как можно реже. Вообще с тех пор, как он мальчишкой-пятиклассником в первый раз попал в квартиру Трофимовых, он не мог побороть чувство собственной ущербности. Не то чтобы это была богатая квартира — нет, там не было никаких западных прибамбасов, даже элементарного видео и то не было. Простая светлая мебель, много книг, несколько картин… Славику очень понравилась одна — маленький мальчик и пони. «Эскиз Брюллова», — мимоходом сказала тогда Лена. Конечно, в этом доме на стене мог висеть только Брюллов. Ну, или Рокотов, или Венецианов. И было непонятно, что именно создавало атмосферу неуловимого, но несомненного аристократизма: то ли эти картины, то ли громадное старинное трюмо в прихожей, то ли слабый аромат цветов…
Во всех комнатах и на кухне даже зимой стояли цветы в изящных вазах. Одно только странно — в этом доме не жаловали белый цвет. Даже хризантемы, которым по определению полагается быть белыми, в соответствии со вкусом Лениной мамы покупались либо желтые, либо лиловато-розоватые. Лена как-то мимоходом сказала, что мама не любит белый цвет. Ну что ж, не любит так не любит — Славик принял к сведению и больше над этим не задумывался.
Но вообще-то мальчику из обычной московской семьи — папа-врач, мама-инженер — было неуютно в этом доме, особенно в присутствии Лениной мамы.
Ольга Васильевна вообще была непохожа на маму. Мало того, что она была неправдоподобно молода — она была неправдоподобно красива. Теперь-то Славик понял, от кого Лена унаследовала свою сногсшибательную внешность. Светлые прямые волосы, голубые глаза, правильные черты лица, потрясающая кожа. Стиль Катрин Денев и у матери, и у дочери, только в Лене, слава Богу, нет этой внутренней холодноватости и отстраненности. Славик никогда не видел Ольгу Васильевну неприбранной, в домашнем халате и в бигуди, как ходила дома его мама. Создавалось впечатление, что Ольга Васильевна либо сейчас отправится на торжественный прием, либо только что с такого приема вернулась. Работала она в каком-то Центре по культурным связям и часто уезжала в командировки — Лондон, Париж, Рим… Лена мать обожала — жили они вдвоем. О своем отце девушка никогда не рассказывала.
Всю дорогу до Маросейки Лена молчала — Славик никак не мог понять, слышала ли она хоть слово из того, что он говорил. В подъезде он приостановился:
— Знаешь…
— Что? — Лена вскинула на него глаза, и у него снова комок подступил к горлу — таких девушек не бывает!
— Лена… — Славик привлек ее к себе и робко коснулся губами ее волос. Она отстранилась:
— Ну что ты, нашел время! Пойдем?
— А Ольга Васильевна точно дома?
