— Девочка моя, — выдохнул Игорь, — моя девочка…
Она посмотрела на него затуманившимся взглядом — неодолимая страсть, написанная на его лице, повергла ее в шок, мгновенно вырвав из адского пламени сводящей с ума, головокружительной чувственности. В ее голове промелькнула трезвая мысль: «Господи, что я делаю?» Она вдруг словно увидела себя со стороны: растерзанная, зареванная, дрожащая, с влажным, полуоткрытым ртом, готовая уступить любым его желаниям…
— Нет, — с трудом произнесла она, вырываясь из его объятий, — нет.
— Нет? — Он все еще не мог прийти в себя. — Почему?
— Я не могу. — Лена лихорадочно застегивала пуговички на груди. — Нет. Пожалуйста. Чем это отличается от того, что хотел со мной сделать Артуро?
— Отличается, и очень. Ты сама это знаешь.
Игорь больше не удерживал ее. Он тоже встал с кресла и потянулся за сигаретой. Он и не думал приводить себя в порядок. Рубашка его была расстегнута почти до пояса, и Лена не могла отвести глаз от завитков светлых волос на его груди. Игорь щелкнул зажигалкой, прикурил и глубоко затянулся. На Лену он больше не смотрел.
Она взяла свою сумочку и медленно пошла к двери.
— Подожди, я тебя провожу, — сказал Игорь. Она обернулась — он по-прежнему избегал смотреть ей в глаза.
— Не надо, я найду дорогу. — В ее голосе уже не было прежнего запала.
— Как хочешь. Но ты не пойдешь на вечернюю встречу?
— Нет, конечно. Спасибо тебе.
— Наконец дождался. — Игорь невесело усмехнулся.
Уже взявшись за ручку двери, Лена остановилась:
— Только, пожалуйста… не рассказывай ничего маме об этой истории, хорошо?
— Как хочешь. Но…
— Не рассказывай!
— Хорошо.
Внезапно Лена подошла к нему, быстро и неловко поцеловала куда-то в висок и выбежала из комнаты. Когда Игорь опомнился, о том, что только что здесь была Лена, напоминал лишь слабый аромат духов.
На этот раз она увидела себя в громадном полуразрушенном замке. Нескончаемая анфилада полутемных залов тянулась до бесконечности. От покрытых плесенью каменных стен тянуло могильным холодом. Она брела по залам, пытаясь найти выход. Над головой проносились какие-то твари наподобие летучих мышей, и она все время боялась, что одна из них вцепится ей в волосы. Она хотела побежать — ноги не слушались. Казалось, что в замке она одна — эхо гулко разносило звук шагов. Она шла, шла, шла, пока не оказалась перед огромными дверями. Двери сами собой распахнулись перед ней. Она не хотела входить, но какая-то неведомая сила буквально втянула ее внутрь. Перед ней была библиотека или кабинет — вдоль стен стояли высокие шкафы с книгами. Где-то в глубине комнаты был зажжен камин — она видела отблески огня.
— Долго же ты заставляешь себя ждать.
Она стремительно обернулась — там, где только что были двери, теперь стоял громадный письменный стол, покрытый зеленым сукном. За столом сидел он — на его лицо падали отблески огня. Странно — ведь камин был в противоположном углу комнаты, но она не удивилась и не испугалась. Он встал из-за стола, подошел к ней. Она почувствовала прикосновение его руки — живой и теплой — и обрадовалась.
— Выведи меня отсюда.
— Не сейчас.
Откуда-то появился кожаный диван — точно такой, какой стоял когда-то в кабинете ее отца. Он сказал:
— Садись.
Она повиновалась. Он сел рядом и обнял ее. Она прижалась к нему, спрятала лицо у него на груди.
— Что ты чувствуешь?
Ей было хорошо. Его руки надежно защищали ее от сырости и холода.
— Не уходи от меня.
— Нет. Мы всегда будем вместе. — Его голос прозвучал как-то безразлично. Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Лицо напоминало каменную маску. Ей снова стало страшно. Его рука, обнимающая ее за плечи, медленно переместилась — ниже, еще ниже, пока не коснулась ее живота. — У нас будет ребенок. Ты рада?
Радости она не ощущала, скорее удивление. А потом вдруг накатила волна липкого страха.
— Ты рада? — снова спросил ровный безжизненный голос.
— Ты же не хотел детей… — начала она и умолкла: ей почудилось, что голос принадлежит не ему.
— Так надо. У нас будет ребенок, и ты от него уже не сможешь избавиться.
Она почувствовала, что рука становится тяжелее, тяжелее — будто на ее животе лежит холодный могильный камень. Она сделала усилие, чтобы сбросить эту тяжесть, но не смогла.
