- Мама я люблю тебя, и ты это знаешь!
Боже дай мне терпения, думает он и пуля в его груди замирает. Боль отпускает
- О, Тревис, - ее разум на миг проясняется, и прежде чем забыться она говорит, - мой маленький мальчик заботится обо мне, я так счастлива. Когда я увижу бога, я скажу ему, что ты самый лучший ребенок на свете.
Он вздыхает, и сон приснившийся ему, не кажется таким страшным.
- ТРЕВИС, ЗДЕСЬ СЛИШКОМ ХОЛОДНО!!!!!!!!
Кровь шипит на краю пулевого отверстия и испаряется.
Боже дай мне терпения на еще один день...
*
Я выплываю на берег и речная вода "Слезы тряпичной куклы" исторгается моим организмом вместе с зеленой дрянью, что паразитом сидит в моих кишках. Мне так плохо, что нет времени думать, что происходит на том берегу, и сколькими новыми трупами пополнятся "Сады отчаяния". Мне так хочется, чтобы мистер Борге и старый седой Сэм были живы. Ведь у меня так мало осталось близких людей.
Я потерял Катрин! Я потерял Скольда! И почти потерял свое прошлое - мой маленький мирок, что остался там и вместе с памятью, перешел в воспоминание в этом месте. Городе вечной ночи.
Холодное, совсем негостеприимное место похожее на заброшенный пляж, с несметным количеством мусора, битого стекла и останков крыс. Их здесь целая тьма. Каждая крыса готовая умереть по команде "Нокса" приползла в это место и отдала свою жалкую душонку в руки создателя. Невыносимый смрад стоял до такой степени, что я готов был блевать даже с пустым желудком. Полуразложившиеся твари отдали свои тела на растерзание белым и упитанным червям, что ползали по мягкости их шкурок и поедали теплое, подгнившее мясо. Кладбище грызунов. Не меньше.
Я выхожу на сушу, и мокрая одежда обвисает на мне как балахон. С меня течет, а я не замечая ничего иду по останкам крыс. Слишком все странно, чтобы быть правдой. Ни одной живой души. Мертвая тишина. Впереди широкий забор, за которым виднеются дома, норы, клоповники, ночлежки. Огни фонарей освещают улицу, но к этому захоронению доходят лишь слабые отсветы ламп и фиолетовых облаков, от которых и так слишком все пасмурно.
- Как тебя зовут?
Я слышу этот голос за своей спиной, такой странный, божественный. Но мне так тяжело оборачиваться, ведь ноги прилипают к песку. Но голова тянет за собой шею, а та и все тело; и я уже смотрю на человека, что стоит в отсветах фонарей. На нем серая одежда до самых пят, больше похожая на одежду нищего. Его длинные прямые волосы спадают на спину, бородка ровно подстрижена, а печальные глаза смотрят прямо на меня.
- У тебя есть имя?
Нет, отвечаю я, зови как тебе нравится.
Я видел его во сне. Кажется это он! Я абсолютно ничего не понимаю. Абсолютно.
- Значит это вещь специально для тебя, - произнес он и вытащил из-за спины что-то круглое. В темноте я сразу и не уразумел, что это плеер. Наушники болтались на проводе, и почти касались песка, по которому, когда-то бегали грязные крысиные лапы.
Мне это не нужно!
- Эту вещь я принес оттуда!
Я подхожу к нему ближе и вижу знакомые очертания устройства. Незнакомец открывает крышку, и я не могу оторвать взгляда от черного диска с красной розой. Depeche Mode "Violator". Мое дыхание перехватывает, и я хочу узнать откуда у него это. Он повторил лишь то, что сказал пять секунд назад:
- Эту вещь я принес оттуда, и она мне оказалась не нужна!
Мои руки трясутся, и я принимаю его подарок.
Совсем недавно я потерял такую вещь здесь, говорю я и задыхаюсь от эмоций.
- Я знаю, "Нокс" предложил мне ее, и сказал, что она принесет мне удачу. Эта музыка мне кажется немного скучной, я предпочитаю классику - Рихарда Вагнера и Моцарта... "Нокс", он показывал мне твой портрет на входе, я должен был найти тебя.
Он сам предложил это?
- Я должен отвести тебя к нему.
Где он?
- Совсем рядом, тебе даже не удастся устать.
Тогда почему его копы хотят меня убить?
- Это не его копы, запомни это! Им нет дела до "Нокса", ты - это их личная месть.
Но фоторобот... он звал меня!
- Кто-то слишком много спекулирует именем "Нокса" в этом городе.
