- Тебя ищут копы! Правда я не знаю, что они сделают с тобой. Может, потреплют немного, но "Нокс" бессилен что-то сделать. Я срывал все бумажки вокруг, с твоим лицом, но они появляются снова. Твои портретики вокруг, по всему городу!
Мне страшно!
- В "Ноксе" начали твориться страшные вещи. Вчера сдохли все крысы, и бомжам-людоедам нечего стало есть. Они редко питались человечиной, но со вчерашнего дня все изменилось. Любой из них может проникнуть в нору, клоповник, даже в могилу с прогнившим телом и откусить кусочек этой вкуснотищи. В "Ноксе" больше нет ни одной крысы, и это самое непонятное! Он любил крыс, они донимали людей, и ему нравились их страдания. Теперь же вчера сдохли все грызуны. И это точно из-за тебя!
Вряд ли!
- Послушай старика детеныш бесконечности, я видел многое в этом умирающем городе покрытым вечной ночью, но ты это что-то особенное. "Нокс" может придти к любому в этом городе, и пустить круг жизни заново, убить, сделать счастливым. Но он не приходил к тебе, раз ты тут со мной!
Не приходил, и мне мало верится в "Нокс"!
- А что же это? - спрашивает старый Сэм и выползает из-под стола. Черный лакированный плащ выползает следом как крылья мотылька. Он в высоких ботинках и я лишь вижу его ноги. Все это как старый черно-белый фильм ужасов про вампиров. - Давай выползай оттуда, у меня разболелась спина из-за тебя.
Я выползаю следом и не знаю что отвечать. Знаешь что, говорю я, мне хочется поставить мою любимую песню. Ди-джей может пойти на это?
- Ди-джей может пойти на все! Теперь ты приемный сын сиамских близнецов. Бедняжки так мечтали иметь собственного ребенка.
Старый Сэм смеется надо мной, но мне не смешно! Я бреду в тумане светомузыки, звуков басов, что вырываются из колонок, потных телах танцующих, и не слышу своего голоса внутри головы. Все слишком громко. Все слишком липко от пота, от их желаний веселья, наркоты и транса.
Братья Гримм устроили дикую вечеринку в "Асфальтированном рае", чтобы он не унюхал тебя... - говорит Катрин и бросает мне на измазанные зеленой рвотой колени мой фото-робот. Мое лицо испугано, и настоящее, и то, что на бумаге. Внизу подпись: ЭЙ, ДЕТКА! Я ВЫШЕЛ НА ТВОЙ СЛЕД, МЫ СКОРО ВСТРЕТИМСЯ!
Я влип в какое-то дерьмо, но до сих пор не понятно в какое! С ним нужно договориться: пусть он меня отпустит и я больше не потревожу его спокойствия. Обо мне все забудут и я снова вернусь назад. Пустой автобус тянется по мертвой улице. Все в городе еще спят, но в салоне транспорта, держась за поручни, стою, я и она... Я чувствую холодную сталь моего нового хромированного друга в кармане. Пустынный орел держит в запасе для меня множество свинцовых сюрпризов, и я не боюсь больше ничего. К тому же я передумал ставить свой диск. Он может знать, что это моя любимая песня.
За барной стойкой сидит девушка в черных кожаных штанах, и такой же кожаной куртке. Ее серые волосы распущены, и они едва касаются плеч. Она пьет "Маргариту" и курит тонкую дамскую сигарету. Не отвожу взгляда от ее тонкой формы, но она смотрит в свой бокал. Я сажусь рядом и прошу для себя холодного мартини с оливкой. Она отвлекается. Странная девица смотрит на меня серыми глазами и даже не думает отводить взгляд.
Она хочет меня снять!
Я ежусь на высоком стуле и мурашки пробегают по коже. В "Ноксе" на меня так никто не смотрел, даже Катрин, когда предлагала заняться любовью. Тот ее взгляд был из жалости, а эта стерва смотрит как-то по-особенному. Он снимает меня! Но Скольд мне никогда не рассказывал, как себя следует вести с такими девицами. Слова теряются за ее красотой. Ничего себе взгляд! Сколько она надеется поиметь от меня кредитов?
- Я видела тебя на фото-роботе, - наконец произносит она и отводит от меня серые глаза. Она не снимает меня, она теперь знает, что меня разыскивают! Я вздыхаю от облегчения. Я никогда не был с женщиной, и видел обнаженные тела только в порножурналах. Но здесь, сквозь тонкую кофту, что видна из расстегнутой куртки, выпирает ее грудь. Такая странная и необычная. Она словно манит к себе и мне хочется прильнуть и попробовать ее сосцы на вкус. - Куда ты так смотришь?
