– Начинаем бой, – объявил рефери.
Когда матч начался, игнорировать Дона стало легче, и я снова зажала руки между коленями, настороженно наблюдая за ходом боя. Я не могла оглядываться, только не в этот раз. Руки Сета были подняты, защищая лицо – особенно бровь. Джош наступал жёстко и быстро, и Сету удавалось блокировать большинство ударов. Однако, некоторые удары он пропускал, так как не мог оставить порез без внимания.
– Обидно, что так получилось с его бровью. Должно быть, это не очень удобно? Особенно когда выходишь против скандалиста-драчуна. У него нет особой техники, посмотри. Всё что они делают – это дубасят друг друга.
Сет и Джош прыгали по рингу, беспрерывно нанося удары. Я вздрагивала каждый раз, когда удары Джоша достигали цели. Он знал, что у Сета была ранена бровь, и Джош изо всех сил старался достать Сета, чтобы пробить его защиту. Сет ударил Джоша по ногам и бросился на него сверху. Он начал наносить удары противнику, лежащему на полу ринга, прямо в лицо. Джош поднял руки и пытался закрыть лицо. В кармане зазвонил мой телефон, и мне действительно не хотелось отвечать на него, только не сейчас, но я не смогла проигнорировать вызов. В прошлый раз был очень серьёзный повод. Я достала его из кармана и посмотрела на экран – личный номер. Я поднесла телефон к уху, закрыв другое указательным пальцем.
– Алло?
– Здравствуйте, могу я поговорить с Оливией Джеймс?
Моя грудь сжалась.
– Говорите.
– Мисс Джеймс... Меня зовут доктор Моника Фален. – Моё сердце замерло. – Вашего отца привезли вчера вечером после второго сердечного приступа... Мне очень жаль, но мы ничего не смогли сделать.
Это не относилось ко мне. Я не понимала, что она пыталась сказать.
– Что вы имеете в виду? – спросила я, надеясь, что неправильно расслышала её. Дон наклонился, чтобы что-то сказать мне, но я положила свою ладонь на его лицо, чтобы заткнуть его.
– Ваш отец умер.
Я уставилась вперёд, ничего не замечая. Толпа сходила с ума, а я не слышала их.
– Мисс Джеймс?
Я уронила свою руку на колени. Кажется, мне стало плохо. Я крепко сжала телефон в своей руке, подпрыгнув со своего места, и стала проталкиваться через толпу. Мне нужно выйти отсюда. Я не представляю, куда мне идти, но я шла наугад по ряду, пока не дошла до охраны. Я показала им свой пропуск, и они дали мне пройти. Осознание произошедшего настигло меня, сердце сжалось внутри. Я быстро побежала по коридору, неуверенная куда иду. Повернула налево, потом направо. Я слышала отдалённый рокот кровожадной толпы. Их топот слышался сверху. Я увидела имя Сета на двери и нырнула туда, захлопнув её. Я не хотела быть здесь, но не знала, куда ещё идти. Я поплелась к дальней стене и облокотилась к холодному бетону. Я сползла на пол, прижала к себе руки, когда первая волна тоски накрыла меня. Удушливые слёзы сдавили мою грудь, слёзы покатились по щекам. Я даже не пыталась остановить их. Я накрыла свой рот обеими руками и подтянула колени к груди. Я в Бостоне. Я должна быть в Портленде. Я даже не заметила, как дверь распахнулась, ударившись о бетонную стену. Я не видела, как Сет кричал на свою команду, чтобы нас оставили одних. Я почувствовала влажные, тёплые руки на своих плечах и подняла свою голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Его бровь кровоточила, на нижней губе был свежий порез. Его губы двигались, но я не понимала, что он говорил.
– Оливия, – повторил он, и я услышала его напряжённый и обеспокоенный голос. – Как ты? Что случилось? Дон обидел тебя?
Я отрицательно покачала головой.
– Это папа... он, – я не смогла закончить предложение и снова спрятала лицо в ладонях.
– Мне очень, очень жаль, О, – прошептал он. Сет мягко целовал мои волосы. Я попыталась вздохнуть, чтобы перестать плакать. Он аккуратно обхватил мои руки и убрал их от моего лица. Я наклонила голову. Я не хотела, чтобы он смотрел на меня. Я только могла догадываться насколько опухшими стали мои глаза или как должно быть размазался мой макияж. Он кончиками пальцев обхватил мою челюсть, заставляя меня посмотреть на него. Сет смотрел на меня с таким горестным выражением лица, которое кричало о его беспомощности, он притянул меня к себе, укрывая от всего своими руками, и я разрыдалась в его уже влажную грудь. Кончиком большого пальца он гладил мою щёку, вытирая слёзы.
