Глаза Сета потемнели, его губы медленно сжались в прямую, бесстрастную линию. Всё внимание было обращено к нам.
– Папа, – прорычала я, не сдержавшись, – ты не поедешь в Бостон. Ты останешься здесь, в Портленде, со мной. У тебя высокое давление, и ты должен начать относится к этому серьёзно.
– Олли …
– Сет, скажи ему, что он не может поехать.
Я не смотрела на него, но чувствовала его горящий взгляд на себе. Он выдохнул и повернулся к моему отцу.
– Мне очень жаль, Рик.
– Ты ведь несерьёзно, – нахмурился он. – Только потому, что какой-то сумасшедший доктор думает, что у меня высокое давление? – Он вскинул руки, прежде чем выбежать из зала. Я повернулась к Сету – он был зол, но я злее.
– Мне нужно принять душ и собираться на работу, чтобы я смогла оплатить квартплату на следующей неделе. Скажи мне, когда закончишь здесь, – сказала я, отправляясь за отцом.
Отец был в кабинете и очень зол. Я знала это, потому что жалюзи были опущены. Если жалюзи были опущены, значит, он никого не хочет видеть, это мне подходит.
Я спутала свои волосы, запустив туда руки, и зашипела оттого, что кожу головы защипало. Я думала, что душ поможет мне, но нет, я всё ещё была зла. Пусть увольняет. Пфф. Звучит так, как будто моя работа для него ничего не значит. Прекрасно, возможно я не зарабатываю столько же, сколько и он, но это не значит, что моя работа неважна. Я выдавила немного геля и с остервенением начала тереть своё тело. Запах грейпфрута и граната немного успокоил меня, смыв немного волнения. Отец ещё какое-то время будет злиться на меня, но мама меня точно прикроет.
В дверь постучали, я покачала головой. Это женская душевая. К счастью, тренажёрный зал ещё закрыт для посетителей, так что я здесь единственная женщина.
– Я в душе. – Дверь в душевую скрипнула и открылась. Сет вошёл внутрь с расстроенным выражением лица. – Пожалуйста, можешь войти, тем не менее.
– Думаешь, эти слова заставят меня развернуться и выйти?
Я передёрнула плечами.
– Я сильно расстроил тебя.
– Неужели так заметно?
Он снял шорты и отшвырнул их.
– Не будь такой.
Я протянула ему мочалку, и он выжал ещё немного геля. Он оставлял след из сладко пахнущих пузырьков на своей коже. Я стояла под горячими струями, позволяя воде смывать весь гель с моей кожи.
– Я не думал, что должен заставлять тебя присутствовать на моих боях сейчас, когда ты стала моей девушкой. – Он даже не смотрел на меня. Он смотрел на мочалку, выписывающую круги на его животе.
– Я не думала, что должна бросить работу и стать грустной зависимой женщиной, которую ты везде таскаешь с собой.
Он резко поднял свой взгляд на меня.
– Это то, то ты чувствуешь?
Я покачала головой.
– Не всегда, но этим утром начала задумываться.
– Это не вопрос зависимости. Это вопрос поддержки. Ты успокаиваешь меня, и я хочу, чтобы ты была там, когда я выиграю.
Я вздохнула, выйдя из-под потока воды, чтобы он смог смыть пену со своего тела.
– Я не могу быть с тобой постоянно. Это невозможно.
Я очень старалась смотреть прямо ему в глаза. Было больно не отводить взгляд.
– Я буду много ездить, Оливия, и я хочу, чтобы ты меня сопровождала – всегда.
Я старалась быть настолько мягкой, насколько могла, но слишком сильно злилась.
– Да, но ,к сожалению, мы не всегда получаем то, что хотим.
Я вытащила полотенце из своей сумки и стала вытирать своё мокрое тело.
– Знаешь, ещё не поздно всё изменить, – сказала я ему, имея в виду наши отношения.
– Я ничего не собираюсь менять. – Он выключил душ, я передала ему своё полотенце.
– Ты настойчивый.
– Испорченный, – поправил он с улыбкой. – Я привык получать то, что хочу.
***
Сет настоял на том, чтобы проводить меня прямо к ресепшену, в основном для того, чтобы понервировать Мейсона. С тех пор Мейсон только и делал, что отдавал мне приказы. Я так часто выводила его из себя, и я точно знаю почему.
– Извините, – обратилась женщина в возрасте. Она заправила свой белокурый локон за ухо. Пациенты сегодня были на редкость стервозными. – Я жду здесь уже целый час. Моя встреча была назначена ещё сорок минут назад. – Она не сказала ничего грубого или стервозного, но всё это было в её раздражающем пронзительном голосе. Я поборола желание нахмуриться и, тепло улыбнувшись, сказала ей:
