Нокаут - страница 15

Правда, начатое свободным художником дело не удалось довести до конца, но это не его вина. Мавр сделал свое дело, и шуму было довольно много.

Фрэнку Д. Стенли — будем звать его коротко Фрэнк — пришлось под давлением обстоятельств и танков вернуться на родину. Прежде чем приступить к новым проблемам, он решил немного развлечься. Неделю назад он провел вечер в одном ресторане шумного и веселого портового города, что расположен отсюда в каких-нибудь сорока милях.

Фрэнку было весело. Он слушал джаз, пил тонкие вина, танцевал с солидными дамами «рок-н-ролл» и даже пробовал испытать крепость челюсти субъекта, объявившего себя чьим-то мужем.

Увы! Челюсть его не выдержала никакой критики.

Свободному художнику сделалось скучно. Он покинул столик, намереваясь привести в порядок свой туалет, причесаться и перебраться в портовый кабачок — там бывают иногда острые ситуации. Фрэнк вовсе не был пьян, хотя и не мог присягнуть, что абсолютно трезв. Впрочем, коли понадобилось, можно было и присягнуть. Легко понять изумление художника, когда он, подойдя к зеркалу, убедился, что у него двоится в глазах. Причесывалось… два Фрэнка!

«Что за черт! — воскликнули оба свободных художника, — не понимаю!»

Но Фрэнк минуту спустя все-таки понял: в глазах, конечно, может двоиться. Но почему одно отражение во фраке, когда другое — в смокинге? Отчего тот, что во фраке, предпочел выразить свое удивление на французском языке?

Юные джентльмены, вы, наверное, уже догадались? Фрэнк во фраке, удивительно похожий на свободного художника, оказался французом — мсье Пьером Коти, владельцем часового магазина. Он находился ан войяж — путешествовал и уж, конечно, по причине неудачной любви… Ох, уж эти мне галлы!

Долго удивлялись двойники своему внешнему сходству и пили по этому поводу. Мсье расчувствовался, рассказал о своей несчастной любви, о том, что судьба лишила его всех родственников, вплоть до самых дальних, показал письмо к «неблагодарной и легкомысленной Луизе», начинавшееся довольно банально: «Я пишу Вам в последний раз!»

Мог ли свободный художник так быстро расстаться с Пьером Коти? Конечно, нет! Он привез его к себе в коттедж, поселил в лучших комнатах…

Короче, Пьер и Фрэнк стали друзьями.

Абсолютного сходства, как выяснилось, все же не было, но общее не вызывало сомнений.

«Викинг» перевел дух и заключил:

— Вот и сказке конец, дети. Пора спать.

Седовласые слушатели с интересом разглядывали рассказчика.

— И вы намереваетесь теперь… — начал было старик Дейв.

— Дети спят? — строго спросил шатен. — Очень хорошо. Я намереваюсь продолжить сказку… На сей раз для взрослых, очень взрослых людей.

Итак, Пьер и Фрэнк стали друзьями. Сегодня они собирались навестить милых старичков: дядю Дейва и дядю Энди. Обычно выдержанный Фрэнк перед отъездом перегнул палку с выпивкой. И на сей раз везучему свободному художнику не повезло: вместе со своим «Паккардом» он, по пути к милым старичкам, умудрился очутиться на шестьсот футов ниже дороги.

Слушатели привстали с кресел.

— Прошу прощения, джентльмены, — вздохнул шатен. — Но все же придется, к моему великому прискорбию, сообщить вам крайне неприятную весть: Фрэнк Д. Стенли, сотрудник благотворительной организации по оказанию помощи слаборазвитым странам, Стенли, которого вы называете «Викингом», четверть часа назад в состоянии опьянения свалился в пропасть вместе со своим каром.

Надеюсь, вас не затруднит сообщить о случившемся полиции и в газеты? Мне как французскому подданному неудобно и нетактично…

Пожилые, скромно одетые люди сидели в оцепенении. Их, видимо, поразил тот факт, что француз водил их за нос, выдавая себя за Стенли.

— Что же вы молчите, господа?

Старик Дейв изобразил наспех подобие улыбки и сказал с хрипотцой:

— Все это прискорбно, чрезвычайно прискорбно… Но отпечатки пальцев…

— Вы поможете полиции, если она не сумеет управиться сама. Да и о каких пальцах идет речь? Мой друг и двойник мистер Стенли отмечен перстом судьбы! Оревуар, мсье! Не беспокойтесь. Найдутся охотники отправиться в «свободный полет».

Говорят, чужая душа потемки. Это, в общем, правильное утверждение нуждается, однако, в уточнении. Несмотря на значительные трудности, ученые успели изрядно покопаться в том, что в просторечии называют душой, а в ученых кругах — психикой, и написать по этому поводу гору увесистых трактатов. Установлен, например, с неопровержимой достоверностью отрадный факт: души как таковой вовсе не существует; поднята на недосягаемую высоту центральная нервная система; обнаружены и подробно описаны наиболее характерные психологические тенденции. Короче говоря, сделано много полезного, нужного. Все более и более компрометируется отдающий кантианским душком тезис о непознаваемости чужой души рассказчика.