Визе довольно крякнул и, потирая ладони, направился к столику, за которым сидели Лемке и гордость клуба — боксер-легковес Тони. Увидев подошедшего тренера, юноша встал.
— Добрый день, мастер.
— Здравствуй, — ответил Петер и поклонился улыбающемуся Лемке, — покажи-ка лапку, мальчик.
Тони протянул левую руку, и Петер стал ощупывать сустав большого пальца: приближал руку юноши к самым глазам, разглядывал издалека, напоминая нумизмата, пытающегося определить, подделка перед ним или нет.
— Все прошло, мастер, — юноша быстро взглянул на Лемке.
— Конечно, прошло, — Лемке улыбнулся и подмигнул Тони.
— Отправляйся в зал, — Петер взял Тони за подбородок. — Разомнись. Два раунда на скакалке, три — бой с тенью и душ.
— Мастер, один раунд…
— Нет, — Петер подтолкнул юношу в спину и занял его место за столом.
— Тони! — позвал Лемке и, когда боксер подошел, протянул ему конверт.
Боксер нерешительно посмотрел на тренера, Петер почувствовал его взгляд и пробурчал:
— Спрячь, чтобы ребята не видели, и убирайся!
Тони взял конверт с деньгами и ушел. Петер покосился ему вслед и нехотя повернулся к Лемке, который, добродушно улыбаясь, достал портсигар, золотую зажигалку и закурил. Жесты у него были мягкие и круглые, а руки — белые с розовыми, как у ребенка, ногтями. Петер поднял взгляд, Лемке смотрел в окно, чему-то улыбаясь.
— Ты резок с мальчиком, старина, — Лемке поправил манжеты и взглянул на часы.
— Тони ждет не балет, а ринг.
— Ты недоволен им? — спросил Лемке и слегка тронул Петера за рукав. — А мне он нравится, мальчику повезло.
— Хорошее везение, — Петер потер голову, — ты говорил с ним? Он согласился?
— Что ты, Петер! Кто говорит о таких вещах? Все будет спокойно и интеллигентно. Тони начинает выступать, разъезжать по нужному мне маршруту и работать на меня. Со временем он узнает, за что получает деньги.
— Хорошее везение, — повторил Петер, — а сейчас ты дал ему аванс?
— Нет. Мне нравится Тони, — серьезно ответил Лемке, рассматривая дымящуюся сигарету. — Я рад, что могу помочь ему устроиться в жизни. И не ухмыляйся, — он прервал себя на полуслове.
— Какого числа Тони сядет в кресло и ответит на все ваши вопросы? — Петер перегнулся через стол и сжал кисть собеседника.
— Не скоро.
— Но сядет и будет отвечать — отвечать и отвечать! Как я! Затем он перестанет верить себе, — Петер облизнул сухие губы и кашлянул так громко, что буфетчик поднял голову и взглянул вопросительно. — Мальчик, двойное виски и сок для хозяина, — сказал ему Петер.
— Стаканчик белого вина, — поправил Лемке. — Да-да, я выпью белого вина.
Когда буфетчик поставил стаканы и отошел, Лемке коснулся кончиками пальцев руки Петера.
— Тони пора переходить в профессионалы.
— Нет, — быстро ответил Петер, и морщины затвердели на его широком лице. — Мальчик еще слишком молод.
— Но мне это нужно, Петер, — Лемке улыбнулся и опустил стакан. — Мне некого послать… по одному делу.
— Нет, Вальтер, — Петер тоже отставил стакан и упрямо наклонил шишковатую голову. — Тони молод. Его разобьют на большом ринге, — он выпил виски и отвернулся.
— Хорошо, подождем, — Лемке поглаживал мраморную доску стола и улыбался.
— Что ты думаешь о матче Дерри с Бартеном?
— Дерри — трус.
— Я вложил большие деньги, Петер.
— Он будет драться, хозяин.
— Хорошо, — Лемке встал и внимательно посмотрел мимо тренера.
Петер интуитивно обернулся и увидел мужчину, который, стоя к ним спиной, разглядывал фотографии боксеров. Петер непроизвольно отметил вислые плечи, широкую спину, узкий таз и длинные кривоватые ноги с чуть вывернутыми ступнями.
— Привел новичка? — спросил он. — Но ему, кажется, под тридцать.
— Ему давно за сорок, — ответил Лемке, пряча в карман портсигар и зажигалку. — Это мой партнер по поставке спортивного инвентаря. Я буду через три часа, — он тронул Петера за рукав и пошел было к выходу, но остановился и спросил: — Когда у тебя совместная тренировка с русскими?
— Должна быть вечером. Если они прилетели.
— Они прилетели. — Лемке подождал, пока Петер поднимется на второй этаж, и подошел к мужчине, который продолжал стоять у стендов.
— Здравствуй, Римас, — сказал Лемке, — когда прилетел?
