— Вчера к ней кто-то уже заходил. Может, ей уже передали привет.
— Кто заходил?
— Откуда мне знать. Какой-то господин. Я его только сзади видела.
— Вы его видели раньше?
— Нет. Да и темно было. Он приходил сюда поздним вечером. Одет обыкновенно, в пальто и шляпе. Выглядел вполне прилично.
Я почувствовал беспокойство — покалывало между лопаток.
— А вы не заметили каких-нибудь особых примет?
— Не знаю…
Сделав над собой усилие, я спросил:
— А не показалась ли вам странной его манера ходить?
Она задумалась, и неожиданно лицо ее просияло.
— Ну конечно! Вы мне напомнили. У него вроде что-то не в порядке с ногой. Точно, он хромал!
Меня аж пот прошиб от этой новости, зато в следующую секунду уже била дрожь. Я похолодел. Губы едва ворочались, когда я задавал ей следующий вопрос:
— У вас случайно нет ключа от ее квартиры?
— Никаких ключей! — Она возмущенно затрясла головой. — А сторож назначен муниципалитетом, поэтому его никогда не застать на месте. Так что вам придется подождать ее возвращения. — И стала опять закрывать дверь.
Я сделал медленный выдох.
— А вы видели, как она уходила?
— Ничего я не видела!
— В таком случае… Будьте любезны, подняться со мной наверх. Боюсь, мне придется взломать дверь. Возможно, с Ольгой что-нибудь случилось.
— Взломать дверь? Вы с ума сошли, молодой человек! Я позвоню в полицию. — Дверь захлопнулась перед самым моим носом, но никаких звуков изнутри я не услышал. Она наверняка стояла под дверью и подслушивала.
— Звоните! — сказал я так, чтобы за дверью услышали. И пошел по лестнице вверх.
Время от времени, оказавшись в какой-то ситуации, нам кажется, что подобное с нами уже случалось.
Стоя перед дверью Ольги Серенсен, я вспоминал другую дверь — Ялмара Нюмарка, и все, что я пережил тогда — всего несколько недель тому назад.
Проблем с дверью не было и на этот раз. Я воспользовался тем же способом: выставил стекло, просунул руку вовнутрь и отодвинул щеколду.
Дверь открылась, и тут же распахнулась дверь соседней квартиры. На пороге стоял парень метра два ростом, в красных подтяжках.
— Что здесь происходит, черт побери? — спросил он.
— Немедленно позвоните в полицию, — сказал я.
— С полицией дел не имею, — ответил он и исчез, хлопнув дверью.
Я пожал плечами и вошел в квартиру. Прихожая была темной и довольно тесной. У одной стены стояли старые сапоги из грубой замши, у другой — рыбацкие сапоги. На каких-то крюках здесь же висели бурое пальто и старый передник.
Я осторожно потянул носом. В квартире пахло пивом. Был и другой запах — куда менее приятный.
Я открыл первую попавшуюся дверь. Это была кухня. Раковину переполняли грязные тарелки и стаканы. Пол был уставлен пустыми бутылками из-под пива. Посреди стола красовалась банка консервированного зеленого горошка. Жалкое зрелище — символ праздничного стола для бедных.
Я вернулся в прихожую, открыл другую дверь и попал в комнату. Здесь я нашел то, что искал.
Похоже, недавно здесь проходила вечеринка. Повсюду валялись пустые бутылки. Кресла были сдвинуты, а потертый журнальный столик вплотную прижат к видавшему виды дивану. Судя по неопрятному узору из пепла и смятых окурков на коричнево-грязном линолеуме, содержимое переполненной пепельницы вывалили прямо на пол.
Женщина с седыми, спутанными волосами и измученным лицом лежала на спине, слегка подпирая плечом черно-коричневый секретер. На одном из острых углов секретера расплылось темное пятно и повисло несколько длинных седых прядей. Скрюченные пальцы судорожно сжимали стеклянное горлышко. Женщина лежала в лужице вытекшего из бутылки пива. Немигающий взгляд был устремлен в потолок, словно там ей открылся вид на некий вечный супермаркет с длинными рядами полок, уставленных бутылками и банками пива, куда она стремилась всей душой.
Если это была Ольга Сервисен, то соседка снизу нрава: привет ей уже передали.
