– Ребята, вы пытаетесь нас напугать? – осведомилась Джессика.
– С чего бы? – сказал Уилл. – Это просто алкаш.
– Но это не… – заговорил Карл.
Дэйв не видел фасад мавзолея, поскольку сидел, пригнувшись, у боковой стены, но заметил впереди зеленоватое сияние. Из гробницы вырвался свет, усиливавшийся с каждой секундой.
– Что за хрень? – завопил Карл, вторя мыслям Дэйва.
В зеленом сиянии возникло ссутуленное человекоподобное существо. Оно выпрыгнуло на дорожку и развернулось вправо, глядя на ошеломленную четверку. Дэйв отскочил и выпрямился. Сердце его затрепыхалось пойманной рыбой. Существо повернулось к нему – и он увидел вервольфа. Ему еще не доводилось встречать существ с настолько радикальными соматическими и генетическими изменениями.
Человек-зверь вытянулся, завыл на луну. Послышался скорый топот убегающих ног, голоса Алиева и Джессики. В недрах мавзолея снова зацарапало, зашуршало, и наружу выпрыгнуло еще одно существо. Дэйв едва успел распознать в нем полицейского робота, как тот сорвался в погоню, нелепо, но очень быстро мельтеша длинными металлическими ногами.
Вервольф снова посмотрел на Дэйва.
– Выходи! – приказал он.
– Все в порядке! – закричал Алиев.
Дэйв, дрожа, выбрался на дорожку. Карл с Уиллом лезли через стену, хотя с другой стороны до тротуара было около трех метров высоты. Роп скакнул через ограду, желая их опередить, – и с улицы донесся громкий лязг. Робот явно неправильно рассчитал прыжок.
– Хо-хо-хо! – заголосил вервольф. – Нагони-ка страху на этих мелких вандалов!
– Вы на меня нагнали страху, – сказал Дэйв, глядя на дорожку.
Там стоял Алиев, обняв Джессику за плечи. Вервольф ковылял прямо к ним, и девушка явно не чувствовала себя в безопасности. Варшава поспешил к ним.
Человек-зверь остановился в паре метров от девушки. Михаил отпустил ее, Дэйв подбежал, обнял.
– Господи! – выдохнула она. – Господи…
Она шагнула прочь от Дэйва и свирепо посмотрела на Алиева. Тот развел руками как-то очень уж по-мужски, выглядя смущенным и виноватым, разом растеряв наигранную женственность.
– Пришлось тебя остановить, чтобы не убежала, – пояснил он.
– Да ты мне чуть плечо не вывихнул!
– Что происходит? – спросил Дэйв.
– Роп связался со мной по полицейскому каналу, – пояснил Алиев. – Как раз перед тем, как, э-э…
– Можешь звать меня «лейтенант», – прорычал вервольф.
– Перед тем как выпрыгнул лейтенант.
– Простите. Лодырю – ропу – следовало выбраться первым. Не сдержался я, – он скребнул когтистой ногой по гравию. – Инстинкт, что поделаешь.
Он махнул длинной волосатой лапой в сторону стены.
– Но вы только посмотрите, что они учинили! Наискось через каменную плиту тянулась надпись красной аэрозольной краской:
МАЙОР ВЕЙР ЖИВ!
– Кое у кого просто нет никакого уважения к мертвым, – проворчал вервольф.
Дэйв потряс головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Что здесь делает робот? Лейтенант, простите, а что здесь делаете вы?
– Лодырь объяснит. Что касается меня… это мое личное дело, понимаете, о чем я?
С этими словами он повернулся, заковылял прочь и через пару секунд скрылся за углом церкви Грейфрайерс. Со стороны Кэндлмейкер-роу завыла полицейская сирена, замигал синий свет.
– Кажется, Лодырь нагнал Уилла с Карлом, – подытожил Алиев. – Столько старались и все ради пары мелких хулиганов?
Он чуть наклонил голову, прислушиваясь к доносящемуся из клипфона. Прошла пара минут, показавшихся Дэйву невыносимо долгими и нудными.
– А может, не так все и плохо, – продолжил Михаил. – Лодырь нашел поблизости пачку прокламаций. А еще…
Он замолчал, а потом воскликнул: «Ура!»
– Что такое? – спросила Джессика.
– «Паранойя» нашла их.
– Что это значит? – спросил Дэйв. Алиев потрогал нос кончиком пальца.
– Извините, подробнее рассказать не имею права. Но это значит, что мы не зря возились с этими парнями. Совсем не зря.
– Рада слышать, – отозвалась Джессика, пугливо озираясь. – От здешних красот у меня мурашки по коже.
– И как, черт возьми, нам отсюда выбраться? – спросил Михаил.
– Может, так же, как вы забрались сюда? – предположил Дэйв.
Алиев с Джессикой покачали головами.
– У ребят были «паучьи накладки» на руки и колени, – объяснил коп. – Потом они перебросили их нам. Жаль, я свои не взял.
