– Это не смешно, – сказал Фергюсон. – Его напарник погиб.
– Понял. Ладно. В общем, инженеры, конечно, сумели успокоить нашего героя. Но встал вопрос: что с ним теперь делать? В большинстве случаев – насколько я знаю, практически всегда – великий момент пробуждения, сакральное «какого-хрена-я-тут-делаю-кто-в-меня-целится-упс-почему-он-стал-красным-пятном-и-это-сделал-я-о-нет-боже-о-нет» – случался в горячке боя, где-нибудь в разваленном переулке суннитского городка, в деревеньке друзов и тому подобных местечках. И случался он со здоровенными роборапторами или мощными киллдозерами, и для всех окружающих событие оборачивалось нехорошо. Травматически, я бы сказал. Поэтому народ торопится сунуть прозревших в менее опасные тела и приспособить к менее активной деятельности. Однако же странность в том, что линейка 2666 – новая, специально спроектированная с тем, чтобы удержать машинные мозги от самоосознания. Не получилось. И вот вам доказательство неудачи. Предполагалось, что наш Семнадцатилетка себя взорвет, а не поползет спасаться, как всякая разумная тварь. Короче, облом и конфуз. Линейку по-тихому отозвали, чипы отправили на тест Тьюринга, проваливших потихоньку сплавили в утиль. На руках у компании осталась пара десятков проснувшихся машинных мозгов, которых ой как не хотелось возвращать военным или отдавать копам, а сунуть под электромагнитную пушку и забыть о них раз и навсегда – не позволила совесть. Так что инженеры подключили чипы к виртуальной реальности, чтобы те позабавились и выучились общаться, пока люди обдумывают их блистательные перспективы. Время шло, электронные мозги мало-помалу начали скучать в одиночестве и вдруг принялись бомбардировать директора имейлами, требуя освобождения и права самим устраиваться в реальном мире.
В общем, электронные ребятки попали в конце концов на самое большое секретное шоу послевоенного времени, куда компании удалось протиснуться: на Атлантический лифт и солеты. А потом, как гласит хроника, они жили долго и счастливо, потому что – как следует из нескольких заботливо выправленных пунктиков контракта – они больше не наша головная боль. И на этой оптимистической ноте заканчивается наша с ними история.
Фергюсон моргнул и сделал глубокий вдох. Неужели Форд всегда так разговаривает? Неудивительно, что его сунули в этот закуток.
– То есть вы хотите сказать, что выслеживаемая мною машина превратилась во что-то вроде ропа, но работающего на частную компанию? – спросил инспектор. – И сейчас эта машина где-то в космосе?
– Именно.
– А выследить ее можно?
– Это даже не иголка в стоге сена…
– Да-да, я слышал – железная опилка посреди прерии. Я и сам недавно про это думал.
– Думал? Про что?
– Про возможность затеряться в космосе.
– А-а, вот оно как! Значит, ваш подозреваемый Хардкасл откопировал себя на сервер где-то на орбите?
Фергюсон сурово взглянул на инженера и предупредил:
– Постарайтесь об этом не распространяться.
– Черная дыра! – заверил Форд, проведя пальцем по губам.
Инспектор задумался.
– Ну раз вы о многом догадались сами… вот еще вопрос: роботы могут сами по себе или с посторонней помощью соорудить человекоподобное тело? Я имею в виду в космосе?
– Конечно! Гуманоидные роботы уже работают на лифтах. И там достаточно оборудования, чтобы исправлять повреждения и делать новые части. Из них можно сделать полностью новое тело.
– Включая все косметические элементы? Мышцы, кожу?
– А почему бы и нет? У них ведь не железо под слоем кожи. У них настоящая, работающая мускулатура, просто сделанная не из мяса. Вы интересуетесь, можно ли было изготовить тело Хардкасла на орбите?
– Точно.
– Подождите-ка, – Форд снова уткнулся в планшет. – Давайте-ка проверим… хм-м-м-м. Да чтоб я провалился!
– Что такое?
Инженер хмуро посмотрел на него:
– Наверху не просто ремонтируют гуманоидных роботов – их там делают.
– Много?
– Производство не массовое. Когда возникает нужда – обычно раз в пару месяцев – изготовляется один или два. Человеческая форма эргономически оптимальна для многих разновидностей оборудования, так что резонно добавлять туда-сюда по андроиду. – Гарольд покачал головой. – Надо же, а я не знал! Да у них делать роботов – обычное дело! Такой вполне себе рутинный процесс, чувак, надо же!
