– Он называет себя Охотник, – сказал Грифф.
– А ты предпочитаешь называть его Скальпером.
Грифф кивнул.
– Ты заботишься о ней, – произнесла Иветта, ееголос перешел на шепот.
– О ком, о Ник? Нет, ты ошибаешься. Я просто привык, что она все время рядом, вот и все.
– Нет, это не все. Она нравится тебе. Все больше и больше.
Пухлые розовые губы Иветты слегка искривились в слабой улыбке, но улыбка тут же сошла с ее лица.
– У тебя снова были ночные кошмары. Йорк вернулся и мучает тебя.
– Да, хотя я был уверен, что похоронил его так глубоко, что он никогда не появится вновь.
– Он управляет тобой силой, которую ты сам дал ему.
– Думаешь, я не понимаю этого? – Грифф не хотел повышать голос, не хотел, чтобы его слова звучали так резко. – Извини, я не хотел…
Иветта махнула рукой, показывая, что все в порядке.
– Я бы хотела помочь тебе, но я слишком вовлечена в то, что произошло. Я не могу быть объективна.
– Ты очень помогла мне.
– Если бы ты мог доверять какому-то другому экстрасенсу, он бы помог тебе больше, чем я.
– Нет. – Грифф не мог делиться этим более ни с одним живым существом.
– Извини. Поговори с Сандерсом. Поговори со мной. И возвращайся к работе.
– Я обещал Ник…
– Ты будешь работать с ней, и никакого соперничества между вами не будет.
Грифф с любопытством взглянул на Иветту:
– Она возненавидит меня, как только я предстану перед ней снова.
– Я не была бы так уверена в этом.
– Это твой дар говорит в тебе?
– Нет, это просто женская интуиция.
Грифф усмехнулся.
– Ты можешь остаться на несколько дней? – спросил он.
– Я не уеду, пока ты будешь нуждаться во мне.
– Завтра можно было бы совершить прогулку по реке. Сандерс и Барбара могли бы поехать снами.
– Звучит заманчиво. Если ты действительно хочешь этого…
– Чего я действительно хочу, так это поймать Скалькера до того, как он убьет еще одну женщину. – Грифф сжал кулаки. – Я хочу, чтобы он сдох, прежде чем замучает еще кого-нибудь. Я хочу, чтобы его гнилая душонка сгорела в аду.
– Вместе с мерзкой душонкой Йорка. – Не спрашивая на сей раз разрешения, Иветта взяла правую руку Гриффа и нежно, мягко разжала кулак. Затем сделала то же самое с его левой рукой. – Йорк не имеет силы. Вся сила у тебя. Не позволяй ему завладеть даже самой маленькой ее частью.
– Почему он не умирает?
– Потому что ты возвращаешь его к жизни. И только ты сможешь уничтожить его навсегда.
Дамар Сандерс стоял в патио и смотрел на спокойную гладь озера. Он одобрил выбор Гриффина, когда тот купил эту землю для строительства дома. Место было не только уединенным, но и умиротворяющим. После стольких лет волнений, борьбы за выживание они нуждались в убежище.
Лучше было бы никогда не вспоминать о тех годах, но даже сильный человек не всегда может контролировать свои мысли. Единственная возможность победить мрак – решиться встретиться лицом к лицу с тем, чего ты больше всего боишься.
Гриффин тоже знает, что надо делать. И Иветта поможет ему. Некоторые битвы должны быть переиграны вновь и вновь, некоторых врагов нужно побеждать снова и снова. И с каждой победой соперник становится слабее. Возможно, когда-нибудь он станет настолько слабым, что не сможет больше вести войну.
Когда-то Дамар любил и был любим. Родителями. Женой. Он жил счастливой жизнью, никогда не терял достоинства, был храним Богом.
– Дамар, Дамар…
На мгновение ему показалось, что зовущий его женский голос принадлежит Элоре.
– Я здесь, – ответил он Барбаре Джин Хыоз, которая тепло улыбалась ему. Она была привлекательной женщиной, всего на несколько лет моложе его Элоры, с такими же развевающимися рыжими волосами и печальными темными глазами. Однако не только внешнее сходство между двумя женщинами заставляло Сандерса испытывать к Барбаре Джин огромную нежность, – Сыграем в шахматы? – предложил Сандерс.
– Конечно.
Барбара Джин подкатила кресло ближе к нему.
– Я не должна спрашивать, – сказала она, – но и ты, и Гриффин ужасно молчаливы весь день, даже после приезда доктора Мэнг. Все ли у вас в порядке?
Сандерс присел перед креслом-каталкой, взглянул Барбаре Джин в глаза и взял ее за руки.
– Ты не должна волноваться. Просто Гриффина беспокоит дело Скальпера, и настроение Гриффина передается мне.
