Зашедший на огонек сосед, прозаик Бушуев, мужчина лет сорока пяти, высокий, но по бабьи безпомощно-рыхлый, долго вглядывался в смуглое испанское Ромино лицо и наконец сказал:
— Продай немедленно.
— Почему так? — удивился Гуля.
— Мерзкий тип, — поежился Бушуев, — определенно инфернальная фигура. В каких местах ты откопал его, и какой, интересно, Вергилий привел тебя туда? Продай, говорю. Хотя… — он помедлил, — написано даровито, талантливо даже. Много у тебя таких работ?
— Такая первая, — признался Гуля, — сам не знаю, наперло что-то, будто кто-то рукой моей двигал. Чудеса!
— Вот я и говорю, — задумчиво почесал переносицу Бушуев. — Кто, думаешь, рукой-то двигал, а? То-то и оно! Аромат от нее ненашенский. Факт! Чистый инфернал!
— Далось тебе, — махнул рукой Гуля, — продам, как найду кому. Деньги-то нужны…
Однако, покупателей на портрет он не искал, словно догадывался, что место для Ромы убивца давно назначено-определено (как-то он вроде бы даже видел во сне, что картина висит на какой-то шикарной, крытой шелком, стене) и следует лишь дождаться некоего сигнала. А с хлебом насущным меж тем стало совсем плохо…
Странно, размышлял Гуля, прогуливаясь берегом реки Псковы или посиживая на камешке у кромки воды, чем я должен осчастливить сей мир, что бы он меня заметил и поддержал, а может быть и отблагодарил? Гуля ощущал в себе наличие силы создать нечто настоящее; предчувствовал в подсознательной глубине некую волшебную палитру, которая, если однажды дастся в руки, то изольется потоком безусловных шедевров. И все вокруг изменится, перестанет катиться в трамтарарам. Так и будет, уверял он себя, так должно быть! Ведь гармония обязательно преображает мир. Он не сомневался, что способен сотворить Красоту. Случалось, Гуля даже пугался этой своей скрытой способности: когда она, как ему мнилось, просачивалась наружу в виде каких-то особенных жестов и слов, выражения глаз, поворота головы, позы… Он смущался, подозревая, что окружающие это тоже замечают… Иногда у него в голове просто разверзались небеса, и ему казалось, что вот-вот — и все его чаяния разрешатся. Но… божественных небошественных явлений, увы, не наблюдалось. Вроде бы и было там что-то этакое, но Гуля опасался рассматривать (скорее, вовсе этого не хотел), потому как вдруг это «нечто» оказалось бы чем-то весьма посредственным, без широты, без размаха? Что тогда? Как жить? Как? Гуля пугался. Всякая высказанная мысль есть ложь, — успокаивал он себя, — и на кой ляд пытаться ее высказывать?
Однажды в его жизни возник Иван Петрович Пурик — человек, у которого были большие планы…
Они познакомились в пивной, и Гуля долго не мог поверить, что этот неряшливый обрюзгший человек с безобразно отекшим лицом, действительно преуспевающий бизнесмен.
— Мы с тобой закрутим дела! — кричал Пурик на весь шалман и стучал кулаком по липкому столу, — всех согнем в бараний рог! Вот только возьму подряд на строительство банка.
— Возьми его, Ваня, растудыт его, возьми, — будто науськивая на кого-то пса, вторил Пурику некий плешивый, опившийся на дармовщинку, субъект с сизым носом. Гуля больше молчал, пил халявное пиво, пытаясь извлечь максимум пользы из этой их первой (и последней, как был он полностью уверен) встречи.
Но Пурик появился у него дома через пару дней, трезвый и пахнущий дорогим одеколоном.
— Вот тебе ключи от мастерской, — начал он деловито, — она совсем рядом. Будем работать.
— А что мне делать? — растерянно спросил Гуля
— Ну, эскизы, макеты, и все прочее, — снисходительно объяснял Пурик, — А один макет уже есть готовый. Тебе его привезут, только работай. Я уже почти подписал договор, но надо кое-кому пыль пустить в глаза..
Итак, мастерская действительно существовала и действительно совсем рядом от его дома. Платить за аренду, как объяснил Пурик, не требовалось по крайней мере года три-четыре. Мастерская представляла из себя большую относительно светлую, с выходившим во двор окном, комнату на первом этаже старого двухэтажного дома, в которой, наряду со столом, полками и продавленным диванчиком, наличествовал даже аккуратненький небольшой камин. В общем, мечта художника! Причем, с отдельным входом.
