– Так никто тебя спать и не заставляет. – Махнув рукой, Илия убрала со стола грязную посуду и отправила ее мыться. А на стол было переставлено кофе и печенье.
Фил улыбнулся:
– А ты?
– Я запечатанная. – Хозяйка кафе пожала плечами. – В общем и целом я сплю один-два раза в месяц, и мне этого вполне хватает.
Полудемон пригляделся к девушке:
– У тебя было три печати-привязки, и одной нет уже года два.
– Верно. – Илия закатала рукав, показывая два браслета.
– Можно взглянуть поближе?
– Конечно.
Девушка протянула руку. Фил наклонился к браслетам низко-низко, чуть ли не принюхиваясь, а затем выпрямился.
– Один браслет скоро будет снят, – задумчиво сказал полудемон. – Кто-то… кто-то заберет у тебя одну из двух оставшихся печатей.
– Это хорошо, – кивнула Илия. – Знать бы еще что. Но… я не могу сказать, что у меня лежит.
– Это-то понятно, – согласился Фил.
Туман за окном стал темно-фиолетовым.
– Не люблю я это место, – тихо-тихо сказала хозяйка кафе.
– Почему?
– Там… запечатанный мальчик. Такой же, как я. Мне его так жалко… Кафе навещает его раз-два в полгода. Я его покормлю, посижу с ним немного… Но каждый раз я до жути боюсь, что придет хозяин мальчика.
– Хозяин?
– Влад. Вампир, – просто пояснила Илия.
В глазах Фила мелькнуло что-то, но он спокойно сказал:
– Почему бы и нет. Посмотрим на печати мальчишки, может быть, что-то получится, и мы сможем его забрать. Владу я дорогу перейду с удовольствием.
– Ты его знаешь? – лукаво улыбнулась девушка.
Фил кивнул:
– Во-первых, я знал Владислава Гурова. Того, к кому присосался этот мерзкий вампир. Во-вторых, эта гадина конкретно потрепала нервы моей семье. Наконец, Влад сейчас охотится за Ирой.
– Это я знаю, – сказала Илия. – Он следовал за вами, когда Ира заходила ко мне перекусить.
– Вот как… – Фил задумался. – А сейчас?
– Сейчас его нет, – пожала плечами девушка и взглянула за окно. – Ну вот, скоро будем там. Может быть, поиграем?
– Во что?
– В карты. Самый простой способ скрасить скуку.
– О’кей, – усмехнулся полудемон.
Прежде темный вязкий туман за окном понемногу светлел, белоснежные дымные клубы заполонили все, насколько хватало взгляда…
Дом Иры слепо смотрел на окружающий мир провалами окон. Аккуратный, но уже немного обветшалый, дом словно просил о мужской руке и мужской заботе. Не мешало бы поправить крыльцо, починить скрипучую калитку, навес, где обычно стояла машина, и сделать подъем…
Да и вообще, двухэтажный дом – пустовал. Из пяти комнат жилыми были только две. В остальных трех было пусто. Не было даже мебели. Какая-то мебель из этих комнат была продана, какая-то сослана на чердак.
После смерти родителей Ира закрыла второй этаж и ту комнату, в которой была лестница. Пользовалась только своей спальней, гостиной и кухней.
А ведь при жизни родителей в доме постоянно кто-то гостил. Не слишком частые, зато очень веселые вечеринки оживляли зимние пустые вечера.
На рассвете очередного дня дом тяжело вздохнул скрипучим крыльцом и насторожился. Серая клочковатая тень скользнула во двор, словно решила забраться в дом. От чужака пахнуло злостью и опасностью, и вокруг дома полыхнул серебром охранный круг.
Обиженно поскуливая, тень забилась под забор. Покидать двор она не стала.
Она ждала.
Алла Сергеевна лежала на диване, в зубах у нее была зажата массивная трубка, от которой шел отвратительный запах.
Ева, сидящая в соседнем кресле, страдальчески морщилась, но молчала. Ее тетка редко прибегала к таким успокаивающим средствам, столь явно подчеркивающим ее нечеловечность. Но, впрочем, девушка ее не винила, она отчетливо поняла еще в тот момент, когда оказалась на стоянке, что еще чуть-чуть – и ее тетки в живых уже не будет.
– Почему ты меня не предупредила? – неожиданно спросила женщина, глядя в потолок пустым взглядом.
– Потому, что я его не видела, – буркнула Ева, ощущая за собой некоторую вину. – Он вообще должен был быть в другом месте! И я не видела ничего, что с ним связано, ничего, что могло бы подсказать мне, что он – возвращается!
– Вот… – Алла Сергеевна злобно швырнула трубку в сторону. – Ну как? Как такое возможно?! – А в следующий момент Еве показалось, что ее тетку треснули по голове чем-то очень тяжелым.
