Выглянув в окно, Ира вздохнула. На краю горизонта клубились черные тучи.
– Наверное, будет снег, – тихо произнесла девушка.
– А может, и буря, – согласился веселый голос позади нее.
Ира обернулась. Ворвавшись в кухню, внеся с собой свежий воздух поздней осени, Данай промчался по комнате, добежал до сестры, звонко чмокнул ее в щеку и вручил яркую астру:
– Держи.
– Спасибо, – засмеялась девушка. – Есть будешь?
– Не сейчас. К тому же у тебя еще ничего не готово.
– Есть пирожки, – соблазняюще произнесла Ира.
Данай задумался:
– А с чем?
– С рисом и с яйцом, есть с мясом, есть с повидлом.
– С каким? – сдался мальчишка.
– С твоим любимым. Я же знаю, что ты любишь.
– У нас же закончилось вишневое повидло! – возмутился Данай. – Ты это сказала еще два дня назад!
– А что у нас было вчера? – язвительно отозвалась Ира.
– У вас были очередные посиделки.
– А где они проходили?
– У Илии.
– Правильно. А кто у нас Илия?
– Хозяйка блуждающего кафе. Ты заказала через Илию? – наконец догадался Данай.
– Бинго! – Девушка повернула голову, к чему-то прислушиваясь, затем вытерла руки о фартук. – Кажется, телефон. Так. Пирожки в духовке, вытащишь через две минуты. Молоко в холодильнике. Вопросы есть?
– Нет вопросов! – весело крикнул Данай.
Подмигнув ему, Ира покинула кухню.
Пронзительная трель телефона выводила из себя. Вставать не хотелось, но девушка заставила себя это сделать.
Около низкой круглой кровати на тумбочке из светлого дерева стоял старый антикварный телефон. Такой, что, если его швырнуть в стену, ему ничего не сделается. В последнее время для девушки это стало довольно критичным условием.
Сняв трубку, она сказала:
– Алло. Вас слушают.
– Здравствуй, милая, – тихо донеслось из трубки.
– Кто это?
– Неужели не узнаешь? Из-за тебя мне пришлось вынести такую боль, такую муку, а ты хочешь сказать, что не можешь меня узнать?
– Кажется, вы ошиблись номером, – ехидно сообщила девушка и положила трубку.
Через пару минут телефон опять разразился негодующей трелью.
«Поднимать?» – задумалась девушка.
Зеркало на стене помутнело. Отражение приподняло с кровати растрепанную голову и покосилось на хозяйку комнаты.
– Мне этот звонящий придурок надоел, – констатировало отражение. – Ева, поднимай трубку.
– Зачем? – спросила сирена.
– Как зачем?! – возмутилось отражение. – Он не дает нам спать! А так сейчас скажет, что ему от нас надо, и отвянет.
– Это предсказание?
– А разве я могу сказать что-то другое?
– Вполне. В последнее время ты все больше становишься похожа на меня. А значит, скоро я смогу дать тебе имя и отпустить.
Отражение засмеялось:
– Ты говоришь то, чего ты хочешь, а не то, что станет реальностью. Хватит, Ева. Мне надоело. Подними трубку.
Сирена бросила в зеркало бешеный взгляд. Пожелай она того, ее взгляд давно расколотил бы зеркало, но зеркало пока еще было необходимо Еве.
– Слушаю.
– Малышка. Хватит бросать трубку. Бросишь ее еще раз, и я тебя накажу. – Голос в трубке стал бархатнее, узнаваемее.
– Ты… – помертвевшими губами произнесла сирена.
Отражение весело хлопало в ладоши.
– Я, – согласились на том конце. – Неужели ты думала, что так легко сбежишь от меня?
– Нет. Я знала.
– Что знала? – насторожился мужчина.
– Что ты жив. Нет. Не так. Я знала, что ты оживешь.
– Откуда, детка, ты могла знать это, если этого не знал даже я?
– Часы. – Ева справилась с собой, подтащила подушку под спину и легла на кровать. – Твои часы. Ты подарил мне их… на мой день рождения. Сказал, что они будут говорить мне о тебе. Часы всегда были моим верным спутником. Их стрелки никогда не спешили и никогда не опаздывали. В верхнюю крышку была вставлена твоя фотография. Однажды… она почернела, я бросилась к тебе и нашла тебя без сил.
– А… да… было такое. Это было, когда я пробудил Белую Невесту, после того как мы перешли на другую складку, – согласился Денис.
– Вот. Потом пару раз она становилась красной, а я находила тебя раненым. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что означает каждый цвет. А потом… когда я тебя убила… фотография стала бесцветной. Но она была на крышке. А это значило, что я чего-то не учла. Цвета начали возвращаться постепенно. И я поняла, что ты жив. Или ожил. Мне в принципе было все равно. Просто я узнала, что ты вернешься в мою жизнь, пожелав отомстить мне.
