Так что правильнее мне было бы сказать:
– Я хотела бы, чтобы у меня был дом. И чтобы я могла сейчас же туда попасть.
Интересно, что бы ответил мне на это Иннокентий?
Я знаю, что бы он ответил. Он сказал эту фразу по другому поводу, но тем не менее…
– Чтобы твои желания исполнились, нужно жить долго, – сказал Иннокентий. И потом он добавил: – Иногда слишком долго.
Но это уже явно не мой случай.
2
Вообще-то дом не был предназначен для жилья, он был приговорен к смерти. Весь этот район, состоящий из уродливых серых панельных коробок, должны были смести с лица земли и возвести на его месте нечто, более достойное понятия «дом». Из окна был виден вставший неподалеку подъемный кран, как часовой, присматривающий за обреченными на гибель строениями. Но пока казнь произошла только на бумаге, а ее воплощение в жизнь находилось в стадии подготовки, дома не просто стояли, они еще и давали приют разного рода сомнительным личностям, которым не было места в более респектабельных районах большого города, причем на Настин субъективный взгляд, они с Иннокентием не претендовали на первое место по сомнительности.
Во-первых, тут были цыгане. Они обосновались в доме напротив, и Настя могла целый день наблюдать из окна за шумным круговоротом их повседневной жизни. Голосистые женщины в пестрых одеждах, неугомонные дети, немногочисленные мужчины, озабоченные какими-то глобальными проблемами; постоянно подъезжающие и отъезжающие машины, двигатели которых, казалось, страдали от запущенных простудных заболеваний; перемещаемые с места на место тюки и чемоданы… Все это было похоже на странный механизм, некогда приведенный в действие и с тех пор работающий изо дня в день, пусть все с большим скрипом. Наверное, у этого механизма имелся смысл, но постороннему понять его было сложно, оставалось только наблюдать за этим своеобразным секонд-хэнд-карнавалом, который был устроен не для зрителей со стороны, а для самих участников.
Во-вторых, тут были Другие.
Ночью, когда Иннокентий и Настя приехали в Прагу, повторилась та же самая история, что и по приезде в другие большие города: какие-то странные места, какие-то странные тени и странные разговоры, которые вел с тенями Иннокентий. В итоге они получили адрес. На подходе к дому Иннокентий повел себя необычно: он взял Настю за руку.
– Не смотри по сторонам, – тихо добавил он, когда они вошли в подъезд. – Просто иди вперед.
Потом они вошли в квартиру на третьем этаже, и первое, что сделал Иннокентий, – запер дверь на все имеющиеся замки. Наверное, Насте стоило заинтересоваться – что, как, почему? – но она слишком устала для расспросов; ей было достаточно крыши над головой, продавленного дивана и тонкой струйки воды из крана. Она умылась, сбросила ботинки и рухнула на диван, чтобы немедленно уснуть и тем самым избавиться от боли в мышцах ног, от ощущения тонкого слоя пыли, равномерно распределенного по всему ее телу от пальцев ног и до кончиков волос, от ощущения, что начатый в Лионее бег никогда не закончится….
Это сработало, и одиннадцать часов Настя проспала в абсолютном покое, лишенная тревог и неудобств.
Потом пришлось просыпаться.
При свете дня квартира выглядела не то чтобы ужасно, просто от ее вида моментально напрашивался вопрос: «А когда мы отсюда съедем?! Может быть, прямо сейчас, а?..»
Но это было бы слишком по-детски, слишком несерьезно, слишком не по-андерсоновски, что ли… Стоп, при чем тут Андерсоны? Правильно, они тут совершенно ни при чем. Они сами по себе, а Настя сама по себе. Уже целых четырнадцать дней.
Так что вместо «А когда мы отсюда?..» она произнесла сдержанно-иронично, показывая, что понимает все убожество обстановки, но достаточно сильна, чтобы вытерпеть и не такое:
– Ну, Иннокентий, это совсем не похоже на Лионею…
– Да уж, – согласился тот. – Обслуживание в номерах тут не предусмотрено, так что придется как-то самим добывать еду…
– Ладно. – Она с готовностью встала с дивана. – Пошли…
– Ты останешься тут. Я пойду один.
– Но…
– Закройся на все замки. Будут стучать – не отзывайся. Просто сиди и молчи.
– Ага, – механически согласилась Настя и снова села на диван. – А они, которые будут стучать, это кто?
