– Ага, – сказала Настя, делая вид, что разговаривает сама с собой. – Только это при условии, что злой дух может заставить пилота самолета сделать какую-нибудь глупость. А если нет? У пилота все-таки высшее образование, его не так-то просто сбить с толку. Лешего-то полегче обдурить…
– Замечательное человеческое свойство – выносить суждения о том, о чем не имеешь ни малейшего представления, – сказал Люциус. – Нет никакой разницы между пилотом и лешим. Если бы я захотел, чтобы ты была мертва, ты бы уже проводила время в компании червей.
– Ты просто не хочешь, чтобы я снова встретилась с Денисом.
– Напротив, сгораю от нетерепения! Хочу посмотреть, что из всего этого получится. С меня рано или поздно спросят, как такое вышло, а я не хочу показаться некомпетентным или ленивым…
– Начальства боишься! – позлорадствовала Настя, а потом уточнила: – Как «такое» вышло? Что – «такое»?
Люциус не ответил. Настя повертела головой, посветила вокруг фонариком, как будто надеялась уловить следы присутствия Люциуса, но таковых, конечно же, не оказалось.
– Пора, что ли? – сказал у нее за спиной Зеленый.
– Пора, – согласилась она и кивнула сама себе, соглашаясь с простой мыслью, что чем раньше все это кончится, тем лучше.
– Я тут посижу, – сказал Зеленый.
– Ладно, – сказала Настя, вытаскивая из рюкзака пистолет.
– Слышь, ты, тетка… – Ну.
– Я понимаю, эти дуры у тебя мужика стырили и все такое…
– Ну.
– Может, все-таки не до смерти их постреляешь, а? Так, слегонца, чтоб напугать, чтоб они свалили с наших краев, а?
Настя посмотрела на Зеленого. Объяснять ему, какие чувства были испытаны Настей на заднем дворе «Трех сестер», было бы долгим, сложным и вряд ли вообще исполнимым делом. Зеленый не хотел быть Страшным Мстей, а Настя только им и могла быть после увиденного.
С востока вставало солнце, постепенно вытесняя ночь, загоняя ее под камни, в чащу леса, в пещеры. Таков был непреложный ход вещей, и то, что собралась сделать Настя, было не менее непреложно.
Она обещала себе, что не позволит Горгонам спокойно существовать в этом мире, и сегодняшним утром должно было закончиться существование еще трех Горгон.
Она обещала Денису, что вернется за ним, и она вернулась.
14
В общем-то, никакого плана у нее опять не было. Была задача – спуститься к дому Горгон, перестрелять их всех и освободить Дениса. Вот и все. Наверное, утро больше подходило для такой затеи, потому что Горгоны будут спать, хотя… Хотя Настя поняла, что вообще-то почти ничего не знает о Горгонах, в том числе ничего не знает об их режиме дня. Может быть, у них как раз на рассветные часы и приходится пик умственной и физической активности? Может, именно в это время они выходят на охоту, и Настя направляется к ним как раз к завтраку, будто предзаказанная пицца с доставкой на дом…
К черту режим дня. Спуститься, застрелить Горгон, найти Дениса. Закончить все это сегодня. Закончить это раз и навсегда. Когда ей на ум пришли слова «закончить» и «навсегда», Настины ноги непроизвольно ускорили шаг, сбивая с травы росу.
Может, на открытом пространстве было прохладнее, может, это было нервное, только Настя беспрестанно поеживалась по пути к домам Горгон, думала о том, как здорово было бы сейчас выпить горячего чая с лимоном, а то и вообще забраться в ванную…
И обещая себе непременно сделать и то, и другое, и еще кучу всяких приятных вещей.
Сразу, как только она закончит с делами здесь, на этом куске всеми забытой земли, где только и могут укрыться убийцы детей, и не только детей, вообще – убийцы живого. Сестры Горгоны, имеющие способность убивать даже после собственной гибели. Настя помнила, как отрубленная голова Горгоны убила троих человек, бешено крутясь, словно пушечное ядро, и плюясь смертью. Поэтому Настя не собиралась даже близко подходить к Горгонам, ни к живым, ни к мертвым. Пистолет должен был помочь ей умертвить Горгон на расстоянии. Еще лучше, конечно, было бы прикончить Горгон не с пяти метров, а с расстояния в пару километров, с помощью какой-нибудь ракеты или пушки. Но у Насти не было с собой ни ракеты, ни пушки, к тому же при таком подходе шансы Дениса Андерсона на выживание автоматически округлялись до нуля. Так что…
