– Ты все эти книги прочитала?
– Нет.
– Я спрашиваю не про те, которые я рисую на бумаге, а про настоящие, со стеллажа.
– Все книги напечатаны на бумаге. Я их не читала. И не собираюсь читать, пока их делают из бумаги. А потом посмотрим.
– Будем играть в «Слепую бабушку»? – снова спросил Хача-тур, когда все было готово к игре.
Он знал, что сестра ответит «нет», но именно на это и рассчитывал. У него уже созрел план, как наказать ее за это надоевшее «нет».
«Я заставлю ее хоть раз сказать „да“, хочет она того или нет!» – решил мальчик.
– Не хочу! – сказала она, но тут же схватила женскую фигурку, наклеенную на картон, и приготовилась играть.
Игра состояла в том, что она отдавала команды картонному герою, а мальчик был обязан перемещать его в соответствии с этими командами и во всем следовать им. Это правило было обязательно и для нее: она тоже должна была слушать все распоряжения брата и, выполняя их, передвигать свою, женскую фигурку.
– Давай играть в прятки, – предложила она.
– Кому первому прятаться? Тебе?
– Нет! – сказала сестра.
– Прятаться будем в холле?
– Нет, на втором этаже.
Так она постоянно перечила младшему брату, не давая ему возможности отдать хоть какое-нибудь распоряжение, чтобы представление шло так, как он того хочет.
– Тот, чья сейчас очередь, должен пойти по левой лестнице? – спросил он.
– Нет. Он пойдет по правой лестнице, – ответила сестра, и мальчик, которому сейчас предстояло прятаться, повел свою фигурку по правому ответвлению лестницы, сделанной из раскрашенной под мрамор бумаги.
– Ему сейчас прятаться в комнате? – хотел узнать Хачатур.
– Нет! – отвечала сестра. – Пусть прячется на площадке, за перилами.
– Но там же негде прятаться! – закричал мальчик.
– Есть! – отрезала сестра. – Он может перелезть через перила и спрятаться за ними.
– А вдруг он упадет?
– Не упадет! – ответила она.
И когда, играя в прятки на бумажной сцене, она нашла мужскую фигурку, спрятавшуюся с внешней стороны ограждения лестничной площадки, куда, выполняя команды, ее привел брат, сестра помогла этой фигурке, насмерть перепуганной, перелезть обратно через перила и успокоиться. Так было дело с картонным человечком.
«Отлично! – подумал Хачатур. – Пока она помогает картонному человечку перелезть через перила обратно, кто-нибудь может толкнуть ее и она свалится в холл и сломает себе шею. Просто нужно превратить декорации бумажного театра в настоящую лестницу и настоящий холл».
– Вот это здорово! – произнес он вслух и решил перейти от замысла к делу.
* * *
Как-то после обеда, когда отец и мать спали, Хачатур предложил сестре:
– Давай опять поиграем в «Слепую бабушку»?
Он сидел в холле их жилища при монастыре, на армянском ковре под портретом Ованеса Туманяна. И знал, что сестра сейчас скажет «нет», более того, именно на это он и рассчитывал. Странным, однако, было то, что бумажный театр еще не был готов для игры, сцена не была установлена, а налепленные на картон участники спектакля лежали где-то в ящике шкафа.
– Нет! – сказала она, но почувствовала, что начинается какая-то другая игра. Без кулис и декораций, без картонных фигурок. Настоящая игра. Они сами, брат и сестра, станут главными действующими лицами, а дому, где они живут, будет отведена роль сцены. – Давай играть в прятки, – предложила сестра.
– Кто будет прятаться, мы сами или бумажные фигурки? – спросил он невинным тоном.
– Не фигурки, а мы.
– А где мы будем прятаться, в холле? – спросил он, как обычно, хотя перед ними не было бумажной сцены, отчего вопрос его прозвучал довольно странно.
Но сестра ответила решительно и без запинки:
– Нет, прятаться будем на втором этаже.
– А тот, кому сейчас прятаться, пойдет наверх по левой лестнице?
– Нет. По правой, – ответила сестра, и мальчик, которому предстояло прятаться и на этот раз, направился к лестнице.
Сейчас, когда у них не было ни бумажной сцены, ни картонных фигурок, он сам поднимался по настоящей каменной правой лестнице. На стене висели литографии Абовяна и Ширван-заде в металлических рамках, напечатанные в монастырской типографии.
– Мне прятаться в комнате?
– Нет! – ответила сестра. – Там спят папа и мама. Спрячься на площадке, за перилами.
