«Почему Лайнус оставил мне наследство?»
– …через год? – услышала она обрывок фразы и поняла, что, пока она была погружена в свои мысли, Лайам продолжал говорить. – Мне нужно, чтобы ты вернула мне эти акции.
Поморщившись от ярости, которой был полон голос Лайама, Тереза посмотрела на него и подняла руки в примирительном жесте.
– Я задумалась и не услышала, что ты только что сказал. Ты не мог бы это повторить?
– Согласно одному из условий завещания, ты сможешь распоряжаться своими акциями только после того, как проработаешь год в компании.
– Что? – пробормотала Тереза, испытав новое потрясение.
– Похоже, мой отец думал, что твое присутствие в нашей компании идет ей на пользу.
Очевидно, сам Лайам так не считал. Его мужественные черты были напряжены от ярости, глаза сверкали, на скулах проступил румянец.
– Все это неприемлемо. Ты не заслуживаешь этих акций, – прорычал он.
– Возможно, – ответила она.
«Но почему твой отец захотел, чтобы они стали моими?»
Схватившись за подлокотник ее кресла, Лайам наклонился к ней:
– Теперь мне совершенно ясно, что ты все это время преуменьшала важность своих отношений с моим отцом.
– Это неправда! – пылко возразила она, поняв, на что он намекает. – Послушай, я понятия не имею, почему Лайнус решил оставить мне эти акции.
– Неужели? – язвительно произнес Лайам.
Тереза стиснула зубы, чтобы сохранить спокойствие.
– У меня не было романа с твоим отцом, – сказала она, хотя сомневалась, что он ей поверит. Похоже, она навсегда потеряла его доверие. Их отношения обречены.
– Ты лжешь.
Терезе хотелось кричать от отчаяния. Ну почему они снова вернулись к этому разговору?
– Какой мне сейчас смысл тебе лгать? Твой отец принял решение. Я не больше, чем ты, понимаю, почему он так решил. До развода твоих родителей у нас с Лайнусом были доверительные отношения. Он был моим наставником. Больше нас с ним ничего не связывало.
Тереза не стала бы ложиться в постель с Лайамом, не будучи полностью убеждена, что он поверил, что она не была любовницей его отца. Боль и разочарование, вызванные яростью и недоверием Лайама, доказали ей, что она была права, когда занималась карьерой и избегала романтических отношений.
– Я заставлю тебя отдать мне эти акции.
– Тебе придется подождать год.
– Я не собираюсь так долго ждать.
Тереза встретилась с ним взглядом.
– Тебе не удастся с помощью угроз заставить меня продать тебе акции.
– Продать? – Лайам издал резкий смешок. – Я сделаю так, что ты будешь умолять меня забрать их у тебя.
Шейн прибыл на свою встречу с Изабель без десяти восемь. К его большому удивлению, Изабель уже сидела за столиком. Первым делом он обратил внимание на ее прическу. Ее рыжие волосы были распущены и спадали на плечи блестящими волнами. Затем он понял, что она сменила синюю униформу на белое кружевное платье.
На ум ему пришло сравнение с нарядом невесты, и он тут же прогнал эту мысль.
– Добрый вечер. – Сев напротив нее, он почувствовал облегчение, когда увидел документ, лежащий рядом с его столовыми приборами. Значит, несмотря на ее романтический наряд, их встреча будет иметь деловой характер.
– Добрый вечер, – сказала она. – Еще раз спасибо за то, что согласились со мной встретиться.
К их столику подошел официант. Увидев в бокале Изабель прозрачный напиток с пузырьками, Шейн не стал спрашивать, что это, и попросил принести ему то же самое.
К его удивлению, это оказалась содовая вода с соком лайма.
После того как они заказали еду, Шейн начал просматривать документ. Это была хорошо подготовленная презентация с броскими фразами и фотографиями красивых пар, наслаждающихся совместным времяпровождением на курорте.
– Выглядит основательно, – сказал он, – но я не понимаю, почему вы пришли с этим ко мне. Почему вы не показали это Тому?
– Я показала ему, но он… – Изабель осеклась. Впервые с того момента, как он к ней присоединился, она выглядела неуверенной. – Э-э-э… он хорошо справляется со своими обязанностями.
Изабель сказала не то, что хотела. Корпоративная этика не позволяла ей критиковать своего непосредственного начальника. Шейн хотел узнать, что думает персонал о работе старшего менеджера. Мнению Изабель определенно можно было доверять.
