Бервик посмотрел на черепки.
— Не мешало бы снова починить. Что вас привлекает в этом хламе?
— Родители умершего ребенка не смогли дать ему в подземный мир ничего, кроме кувшина с костями, чтобы он и там мог играть в бабки. — Гейбриел взял лупу. — Так чем же этот дар хуже золота, за которым охотится Биггитстиф?
— От княжны Татьяны пришло известие, — сообщил Бервик, безоговорочно приняв суждение господина относительно ценности археологических находок. — Ее светлость сейчас в Бельгии и прибудет в положенное время. И еще: уже двести человек подтвердили, что будут присутствовать на балу в честь вашей помолвки. Среди них и ваш племянник Алджернон Беннет, лорд Димсдейл. Судя по всему, он прибудет заблаговременно.
— И привезет с собой золотое руно? — Гейбриел знал, что родственник, которого он помнил толстым неуклюжим мальчишкой, собирается жениться на одной из самых богатых наследниц Англии.
— Его сиятельство явится в сопровождении невесты, мисс Виктории Долтри, — оповестил дворецкий, заглянув в список.
— Трудно поверить, что Димсдейл сумел заполучить такой подарок. Не иначе как у этой мисс что-нибудь не в порядке: или веснушки, или косоглазие, — пробормотал Гейбриел, старательно прилаживая осколки в надежде определить местонахождение заклепок.
Бервик покачал головой.
— Мисс Долтри дебютировала в Лондоне этой весной и была признана одной из самых красивых молодых леди на брачном рынке. — Принц провел в Англии всего лишь несколько месяцев, однако дворецкий уже успел узнать все сплетни бомонда. — Ее влюбленность в жениха также привлекла всеобщее внимание, — добавил он.
— А все потому, что она еще не видела меня, — беспечно заметил Гейбриел. — Может, я успею ее украсть до того, как вернется моя собственная невеста? Готов сменить русское золотое руно на английское, тем более что английский язык намного легче русского.
Дворецкий молча оглядел господина с головы до пят. Гейбриел отлично знал, что тот увидел: старательно зачесанные со лба длинные черные волосы, кустистые брови, наводившие страх на некоторых особенно чувствительных дам, темную щетину, от которой никогда не удавалось избавиться. Что-то в его внешности отпугивало мягкосердечных красоток — особенно тех, которые любили ласково прижаться к нему и поворковать.
— Попробовать-то, конечно, можно, — наконец отозвался Бервик. — Вот только боюсь, что рук не хватит: придется очаровывать собственную невесту.
Не лучшее из его оскорблений, но тоже ничего.
— Говоришь так, как будто Татьяна при одном лишь взгляде на меня тут же от страха убежит. — Гейбриел отлично сознавал, что выражение его темных глаз неизменно приводило в ужас нежных леди, привыкших видеть в мужчинах комнатных собачек. Но с другой стороны, еще не родилась та, чьи глаза не распахнулись бы от счастья при встрече с особой королевской крови. Каждой хотелось получить своего собственного, карманного принца.
И все же впервые в жизни предстояло испытать свои чары не на любовнице, а на жене. Давно известно, что к браку женщины относятся куда серьезнее, чем к случайной встрече в постели.
Гейбриел сдержал ругательство, готовое сорваться с губ, и, повернувшись к столу, взглянул на разбитый кувшин.
— Наверное, хорошо, что у невесты не больше выбора, чем у меня.
Бервик поклонился и исчез так же бесшумно, как появился.
Ярроу-Хаус
В комнате стало неестественно тихо — как в лесу после выстрела.
Виктория стояла молча. Кейт посмотрела в ее мягкие, чуть подернутые туманом глаза и поняла, что заявление матери пролетело мимо ее сознания.
— Мы сестры? — едва слышно переспросила она.
— Да. А потому советую не продолжать спор, а поехать к принцу, не дожидаясь позора, потому что Виктория — твоя сестра.
Внезапно Кейт почувствовала облегчение. Конечно же, она просто не так поняла…
— Единокровная сестра, — уточнила Марианна скрипучим голосом.
— Но ведь… — Кейт повернулась к виновнице суматохи. — Сколько тебе лет?
— Ты и сама отлично это знаешь. — Виктория снова потерла нижнюю губу и тихонько всхлипнула. — Ровно на пять лет меньше, чем тебе.
— Значит, восемнадцать. — Голос прозвучал спокойно, хотя сердце отчаянно колотилось.
