— Мне тоже не нравится, когда меня рассматривают как товар на рынке! — резко проговорила Фелиция, отводя глаза.
— Вы удивляете меня. Я не могу обвинить Фейсела только в одном — в отсутствии вкуса. Вы необыкновенно привлекательная женщина, но для хорошей жены нужно много больше, чем красивая фигура и хорошенькое личико.
— Хотя эти качества необходимы для любовницы? Вы это имеете в виду?
Брови Рашида надменно взлетели вверх.
— Я этого не говорил, — произнес он. — Это вы согласились приехать сюда, чтобы продать себя как можно дороже, так как знали, что зажиточные арабы хорошо заплатят за стройное тело, которое вы теперь выставляете напоказ.
— А вы уже прицениваетесь? — с презрением в голосе спросила Фелиция, и тут же поняла, что зашла слишком далеко.
Его рот угрожающе сжался, глаза гневно взглянули на нее.
— Это исключено, — холодно ответил Рашид. — Я не покупаю товар, бывший в употреблении. Статуэтка с отбитым краем, рваный ковер, чужая любовница, — все это меня не интересует.
Фелиция чуть не задохнулась от возмущения. Она попыталась вынуть руку из его цепких пальцев, но он рывком прижал ее к себе. Оттолкнув его, Фелиция бросилась к машине. Она не понимала, почему это мимолетное прикосновение так сильно взволновало ее.
Зара, высунувшись из окошка, с тревогой наблюдала за этой сценой. Догнав Фелицию, Рашид распахнул перед ней дверцу, обошел машину и направился к переднему сиденью.
Весь эпизод длился всего несколько минут, но Фелиции казалось, что она теперь никогда уже не сможет выбросить его из своей памяти. Всего на секунду Рашид выказал эмоции, которые обычно скрывал под маской холодности и презрения, и то, что она увидела, испугало ее. Он совершенно не похож на своего племянника, подумала она, дрожа. У него нет ни доброты Фейсела, ни его мальчишеского обаяния.
Но почему же тогда этот человек так бесцеремонно вторгся в ее мысли?
На обратном пути из города Фелиция раз или два поймала на себе полный сочувствия взгляд Зары.
Когда машина остановилась во дворе дома, та тихо прошептала ей на ухо:
— Терпеть не могу, когда Рашид начинает меня воспитывать.
Фелиция была так взбешена, что эти слова только подлили масла в огонь.
— Это твой дядя, Зара, и он может приказывать тебе, но не мне. Если я захочу бродить одна по улицам Кувейта, я так и сделаю!
Она пошла к дому с высоко поднятой головой.
— Он очень разозлил тебя, правда? — В голосе Зары звучало сочувствие.
— Разозлил? — Фелиция задохнулась от негодования. — Он унизил меня! Он обращался со мной, как с… — Она замолчала. Зачем этой девушке знать о ее чувствах. — Но не будем об этом, — сказала она устало. — Я рада, что когда мы с Фейселом поженимся, то будем жить отдельно. Я не смогу находиться под одной крышей с твоим дядей!
В ее голосе была такая горечь, что Зара участливо взяла ее за руку.
— Может быть, это все из-за того, что Рашид не понимает, что ты не привыкла к такому обращению. Я расскажу ему, как ты расстроена. Я попытаюсь поговорить с ним прямо сейчас…
— Нет, нет! Не делай этого, Зара!
Поздно. Она не оправдала ожиданий Фейсела и потерпела поражение в схватке с его дядей.
Но Зара по-своему расценила слова Фелиции. Ее лицо просияло улыбкой облегчения.
— О, ты начинаешь понимать Рашида. А понять — значит простить, — радостно прощебетала она. — Я уверена, что он не хотел огорчать тебя. Просто к его характеру нелегко привыкнуть. Он очень требователен к окружающим.
Фелиция только вздохнула в ответ. Зара смотрит на своего родственника сквозь розовые очки. Простить его? Никогда!
Фелиция снова вспомнила, как он смотрел на нее и что говорил…
Зара предупредила Фелицию, что ее мать обычно отдыхает после полудня, в самое жаркое время дня, и семья собирается вместе только во время вечерней трапезы.
Приняв душ и переодевшись в свежее платье, Фелиция посмотрела на свое отражение в зеркале. Достаточно ли скромно она одета, чтобы снова не вызвать раздражение Рашида? Фелиция криво усмехнулась. У этого наряда был скромный вырез и короткие рукава с буфами. Кружевные белые фестоны украшали лимонно-желтую льняную юбку. Светлые волосы Фелиции волнами спадали на плечи, тоненькая золотая цепочка притягивала взор к стройной шее.
