Кэтрин лежала без сил, приоткрыв рот, она пыталась восстановить дыхание. Рассудок не мог сформулировать ни одной последовательной мысли.
Гейбриел оторвался и встал, его глаза были полны решимости, губы сложились в упрямую линию едва сдерживаемого желания. Дернув застежку бриджей, он сорвал их с себя. Лишь на мгновение Кэтрин увидела его мощный жезл, в следующую секунду он был уже между ее ног. Габриел властной рукой поднял ее колени, чтобы она могла обхватить его бедра.
– В первый раз тебе будет не очень приятно, – прерывисто дыша, предупредил Гейбриел. – Скажи, если ты не хочешь этого.
– Хочу. – Она пододвинула его ближе к себе движением ног и ахнула.
– Я больше не могу сдерживать себя. – Он зажмурился, продвигаясь все дальше и погружаясь в нее.
Господи! Он вошел в нее и приостановился, как будто собираясь с силами, а затем с огромной осторожностью устремился вперед.
Острая боль. Из глаз брызнули слезы. Теперь он весь был в ней, их тела слились воедино. Шепча что-то ласково и неразборчиво, он вытер ее слезы, поцеловал в губы.
Несколько мгновений спустя боль ушла, и он начал двигаться. Кэтрин поддерживала его, подумав, что эта часть их соития предназначена для него. Но затем ее тело ожило, отвечая на его восхитительное трение.
Когда несколько мгновений спустя он застонал от удовольствия, она повторила его крик… Все мысли улетучились из головы, оставив ее слабой и пресыщенной в нежных руках любовника.
Гейбриел проснулся.
Они оба не заметили, как заснули посреди сбитых простыней и одеял. В комнате еще было темно. Если он хочет, чтобы отец Росс присутствовал на завтрашней свадьбе, за ним нужно послать безотлагательно.
Гейбриел повернул голову, чтобы посмотреть на Кэтрин. Ее рыжие волосы ярким пламенем разметались по подушке, губы чуть приоткрыты, дыхание – ровное и спокойное. Какая-нибудь женщина удовлетворяла его так, как Кэтрин? Ее неискушенная страсть и готовность, не знавшая отговорок, соблазняла гораздо больше, чем опытность любой другой женщины. Он мечтал, как будет учить ее премудростям любви, как будет наблюдать за изумленным выражением ее лица, за той пробуждающейся чувственностью, которая только подстегивала его собственное желание.
Он уже собрался разбудить ее, чтобы проделать все снова, но одумался и вместо этого очень осторожно отодвинулся. Большую часть ночи Кэтрин провела, помогая Мейре, затем бросилась в его объятия, как самая что ни на есть распутная девка. Невинность и распутство – невероятно! Да, она заслужила свой сон.
Гейбриел подождет до брачной ночи. Хотя и с трудом.
Соскочив с постели, он схватил свою одежду. Тихо оделся, не спуская взгляда со своей суженой, готовый поймать любой намек на ее пробуждение. Но она спала, ее лицо было спокойным и неподвижным, как у ангела.
Глядя на нее теперь, никто бы не подумал, что она может быть в постели такой страстной и ненасытной, как показала. Но Кэтрин была именно такой – нетерпеливой и страстной. И все это скрывалось за этим милым личиком. Гейбриел усмехнулся. Что ж, он единственный знает ее секрет.
Он вышел из комнаты энергичным, пружинистым шагом, напевая бойкую мелодию. Мурлыкал себе под нос, пока спускался в холл… и вдруг затих, видя, что Джин вышла из комнаты Мейры и идет навстречу.
– Ой! Прости, Гейбриел, я тебя не заметила. – Глаза Джин сузились, когда она всмотрелась в его лицо. – У тебя что-то случилось?
– Нет. Как Мейра?
– Твоя сестра чувствует себя гораздо лучше, но она беспокоится о ребенке. Ты такой растрепанный, словно стоял на ветру.
– Да? – Он провел руками по волосам. – Так лучше?
– Минутку. – Она подошла ближе и заправила упрямый завиток за ухо. Их взгляды встретились, и она улыбнулась, демонстрируя свою самую очаровательную улыбку. Потом улыбка медленно исчезла с ее лица. – О…
– В чем дело?
– Ни в чем. – Джин опустила голову и отошла.
Гейбриел нахмурился:
– Джин, что случилось?
Она глубоко вздохнула.
– Ты был с женщиной, – пробормотала она.
– С чего ты взяла?
Она бросила на него многострадальный взгляд:
– Гейбриел, а кто же может знать это, как не я?
– О, Джин. – Гейбриел потер рукой подбородок, не зная, что сказать. Когда-то Джин значила для него все. И теперь, глядя на нее, Гейбриел с нежностью вспоминал время, проведенное вместе, но, увы, больше не испытывал желания ощутить Джин под собой.
