Мораг стояла рядом с ней.
– Я узнаю его судьбу к следующему рассвету, – сказала она. – А ты узнаешь свою, и твоя душа успокоится. – Она взглянула на Фенеллу: – У тебя есть для меня постель?
– Конечно, – кивнула Фенелла. – И еда.
– Спасибо. – Мораг накинула плащ и прошла к двери, не ожидая сопровождения.
Фенелла взглянула на Флору, которая дремала у постели Мейры.
– Позови меня, если что-нибудь случится. Я попрошу кого-нибудь посидеть с ней, потому что нам всем надо поспать. – Она повернулась к Кэтрин: – И тебе тоже, моя дорогая. Еще не все кончилось.
Кэтрин проспала до середины следующего дня.
Проснувшись, она увидела на стуле возле постели аккуратно сложенные вещи: простая темная юбка, белая блузка и большая коричневая шаль, – и решила, что надо кого-то позвать, чтобы ей помогли одеться. Но тут же в голове всплыло недавнее событие. Воспоминание о родах Мейры оставалось в ней как шрам на сердце. Расчесывая волосы, Кэтрин подошла к окну. На голубом безоблачном небе сияло солнце, отражаясь в спокойной глади озера, и легкий морской ветерок приятно согревал лицо.
Казалось, ее жизнь в Лондоне осталась где-то далеко-далеко, как сон, как мираж… Сейчас Кэтрин была одета так, как одевались шотландские женщины, и чувствовала, будто всегда жила здесь, в тени этих гор, на берегу озера.
Как могло случиться, что всего лишь после двух дней этот замок и эти люди казались ей такими родными?
Повязав волосы простой лентой, она спустилась в большой холл, чтобы перекусить.
В замке царило подавленное настроение. Все говорили приглушенными голосами. Перед лицом надвигающейся трагедии вчерашнее ликование было забыто. Сидя у камина, Фенелла перебирала струны маленькой арфы. Кэтрин остановила проходящего мимо слугу и попросила принести ей что-нибудь поесть, затем уселась на стул рядом с Фенеллой.
– Добрый день, Кэтрин, – сказала Фенелла, изо всех сил стараясь улыбнуться.
– Я думала, вы с Мейрой, – ответила Кэтрин. – Я пойду к ней, как только позавтракаю.
– С ней сейчас Броуди. – Фенелла тронула струны, нахмурилась, настроила их слегка. – Ребенку не лучше. Я боюсь за жизнь внука. – Она начала играть, печальная мелодия тронула сердце Кэтрин.
– Если бы я могла как-то помочь… – сказала она. – Я чувствую такую беспомощность.
– Мы все это чувствуем. – Фенелла пожала плечами: – Теперь всё в руках Господа.
– А Мораг?
Фенелла слабо улыбнулась, ее глаза были прикрыты, словно она прислушивалась к звукам музыки.
– Спаси, Господи, Мораг. Ее люди были здесь с незапамятных времен.
– Она колдунья?
– Не знаю. Но она помогает нам, она настоящая целительница. – Пальцы Фенеллы снова прошлись по струнам арфы. – Надеюсь, она поможет нам и сейчас.
Слуга принес Кэтрин немного хлеба, кусочек масла, оставшийся от праздника, и чашку воды. Проголодавшись, Кэтрин принялась за скромную трапезу. Фенелла размяла пальцы и заиграла нежную мелодию, которая напоминала Кэтрин плавание по озеру.
– Вы очень хорошо играете, – заметила Кэтрин. – Я думала, только Джин умеет.
– А как ты думаешь, кто научил ее? Я научу и тебя, если захочешь.
– Это было бы чудесно.
– Как и все, что связано с твоим приездом, – сказала Фенелла. – Я забыла спросить тебя, когда свадьба?
Кэтрин чуть не подавилась хлебом и быстро запила его водой.
– О Господи, милая. Осторожней! Вам бы лучше пожениться поскорее. Как видишь, проклятие и так отняло у нас все, что мы имели, и я так боюсь за ребенка. Может быть, ты поможешь малышу Мейры.
Кэтрин была по натуре искренним человеком. В любых других обстоятельствах она поведала бы Фенелле о своих сомнениях и неопределенности отношений с Гейбриелом. Но как Кэтрин могла разочаровать Фенеллу, когда жизнь ребенка на грани?
– Сколько нужно времени, чтобы организовать свадьбу? – спросила она, не отвечая на вопрос прямо. – Я думала, в Шотландии тоже необходимо обменяться клятвами перед свидетелями? Поэтому пары убегают в Гретна-Грин?
– Во многих случаях да. Но проклятие гласит, что союз должен быть освящен священником. Я так думаю, что Гейбриел позовет отца Росса, чтобы отслужить церемонию. Если мы пошлем за ним в ночь перед свадьбой, утром он будет здесь.
