Он был богат. Богат землей — в настоящий момент он владел шестью коневодческими фермами в трех западных штатах (две в Аризоне, две здесь, в Айдахо, и по одной в Колорадо и Монтане, и еще он присматривал себе собственность в Канзасе и Орегоне), и богат материально — он получал приличную пенсию от морской пехоты Соединенных Штатов. Боб был богат домами, поскольку ему принадлежал этот красивый, недавно законченный дом в шестидесяти милях от Бойсе, на расчищенном его собственными руками участке, который выходил на бескрайние зеленые прерии, простирающиеся до самых темно-синих зубцов гор, придавленных кипами белого хлопка и устремленных в хрустально-прозрачное голубое небо. Он был богат женой, ибо Джули была красива, словно героиня фильма Говарда Хоукса, — одна из тех смуглых, обладающих кошачьей грацией женщин, которые всегда остаются спокойными, никогда не повышают голос и при этом чертовски сексуальны. Но главным его богатством были дочери.
Их у него было две. Ники окончила факультет журналистики Колумбийского университета и работала в своей первой газете в городе Бристоле, штат Виргиния, который ее отцу нравился гораздо больше Нью-Йорка, где она провела предыдущий год. Боб считал, что ей будет намного безопаснее в маленьком городке, расположенном на самой границе между Виргинией и Теннесси. Тем временем его приемная дочь Мико без каких либо задоринок привыкала к жизни в Америке, быстро осваивалась с лошадьми, с ежедневным уходом за ними, с запахом навоза. Она полюбила их, привязалась к ним совершенно естественным образом, и отец с восторгом наблюдал за тем, как такое крошечное создание абсолютно свободно держится на спине огромного животного, уверенно управляет им, завоевывает его любовь и добивается повиновения. Малышка уже была награждена голубыми лентами в конном троеборье. Возможно, в будущем она даже превзойдет свою старшую сестру, которая два года подряд была чемпионом национального первенства по конному троеборью среди юниоров.
Было утро, а поскольку на дворе стоял август, Мико не нужно было идти в школу, поэтому они занимались своим самым любимым делом: девочка восседала верхом на жеребце Сэме, а отец наблюдал за тем, как она умело скачет по кругу. Он предоставлял ей полную свободу. Во время службы в морской пехоте сержант Свэггер требовал беспрекословного повиновения, но со своей дочерью он был совсем другим. Он стоял, прислонившись к изгороди, и незнакомый человек, случайно увидев его, подумал бы: «Вот настоящий ковбой». Голубые джинсы обтягивали его поджарые ноги, и он немного сутулился, как человек, который провел в седле всю свою жизнь. С ног до головы в нем все было ковбойское: высокие сапоги, покрытые грязью, но внушительные, голубая джинсовая рубашка, красный шейный платок, ибо в Айдахо в августе жарко, и бледно-желтая шляпа с широкими полями, закрывающими лицо от солнца.
Все было просто прекрасно — верный признак того, что беда маячит где-то неподалеку.
— Полегче, милая, — окликнул дочь Боб. — Не нужно принуждать коня. Ты должна его чувствовать, и когда он будет готов, то сам даст тебе знать.
— Я сама знаю, папа, — недовольно ответила Мико.
Она совершенно прямо сидела в крошечном «восточном» британском седле размером с почтовую марку, с хлыстом в руке, в высоких сапогах без каблука и, разумеется, в шлеме. Девочка чувствовала себя совершенно естественно и в большом «западном» седле, качающемся, словно лодка, на спине лошади, но Боб и Джули сошлись в том, что учиться ей предстоит на Восточном побережье, так что будет лучше овладеть навыками верховой езды, присущими именно этой части страны. Кроме того, родители хотели оградить ее от родео, куда в большом количестве сбегаются молодые девчата, привлеченные видом долговязых тощих парней, которые скачут верхом как боги и, свалившись на землю после головокружительного прыжка, тотчас же поднимаются с улыбкой на лице. Хотя, возможно, с Мико все будет по-другому. Вполне вероятно, что она действительно выкинет какую-нибудь сумасшедшую штучку, например, вместе со своей лошадкой прокатится на рогах у разъяренного быка.
