— Какие новости? — спросила она.
— Нет там вашей сережки, мадам, — огорченно сообщил Рей, выбираясь на волю и разминая затекшую спину, — видимо, улетела в канализацию.
— Нет, только не это! — воскликнула красавица и, картинно, распахнув халат, упала в обморок: надо же, чтобы он поверил в пропавшую сережку. Пусть поищет еще.
Рей с ужасом смотрел на бесчувственную бывшую обладательницу сережки и просто не представлял, что делать. Обычно в таких случаях бьют по щекам или дают нюхать нашатырь. Но нашатыря у него нет, а бить незнакомую женщину по щекам?.. Тем более красавицу, ангела… Неужели он все-таки не разглядел сережку?
Он осторожно перенес красавицу на диван, стараясь не торопиться, чтобы подольше ощущать ее в своих объятиях. Уложил поудобнее, постоял рядом, любуясь и ругая себя за то, что не решился хотя бы притронуться губами к ее лбу… Затем решительно вернулся в ванную и, вооружившись фонариком, вновь с надеждой углубился в недра сантехники. Он обязан найти эту сережку! Он протянет ей ее на ладони, и она, она… Рей представлял не очень отчетливо, что именно произойдет, когда он протянет ей сережку на ладони, но что-то произойдет точно, и обязательно что-то совершенно головокружительное, как сама эта красавица, дивный белый ангел… Пусть даже иногда и со скрипучими шестеренками в голосе! Она в полном праве даже накричать и отругать его: он сам виноват, что не сумел найти ее сережку.
Глава 6,
в которой появляется секретный агент
Вчистую ремиз,[1] думал Валет, а мысли в его голове едва двигались и отдавались такой болью, что ломило спину.
Весь вечер ему необыкновенно везло в покер с этими америкашками в их номере. Утром он смог бы купить себе любое авто, да что там авто, квартиру! Но вот зачем потом вместе с ними он спустился в казино?.. И вообще, за каким чертом он поперся с ними из Парижа в этот Довиль? Ах-ах! Самое старинное казино! Экзотик!..
Его американские подопечные понаслаждались экзотикой полчасика и пошли ужинать в ресторан. И ему тоже следовало бы вместе с ними пойти! Но он не мог — ему везло. Невероятно везло, просто перло, и он был не в силах это бросить…
А потом вдруг оказалось, что казино закрывается и желающие могут сделать последнюю ставку. Вот зачем он ее сделал? По крайней мере, можно же было ставить не все?.. И почему он хотя бы не снял себе номер, пока были деньги?.. А теперь что делать? До Парижа двести километров, их пешком не пройдешь, тем более что его пальто осталось в номере американцев, а они сейчас сладко спят. Не будить же людей среди ночи…
Ничего, надо просто как-то перекантоваться до утра, а потом навестить американцев. Невинный предлог — оставленное пальто, а там уж как масть пойдет, как карты лягут.
Подняв воротник своего смокинга и зябко ежась, Валет торопливо шагал по пустынным заснеженным улочкам в сторону вокзала. А куда еще направляться в пять утра, в одном смокинге и без гроша в кармане? Кстати, может, хоть мелочь какая-то завалялась? За глоток пива он готов отдать все! А что, собственно, у него есть, чтобы это отдать? В карманах жилетки, кроме несвежего носового платка, зажигалки и затертого пакетика с презервативом, больше ничего не было.
Хорошо бы сейчас открылась какая-нибудь дверь и длинноногая дама червей поманила бы меня пальчиком, тоскливо мечтал Валет. Но никаких дам с пальчиками ему тоже не попадалось. Хоть бы прохожий какой, думал Валет, чтобы хоть стрельнуть сигаретку, но это тоже была весьма сомнительная затея для пяти часов утра. Но чем дальше он уходил к окраине, тем острее чуял, что все ближе удача. Он так уверился в этом, что даже вовсе не сомневался. И надо идти не к вокзалу, а к магистрали!
Сейчас, сейчас! Я голосну на шоссе, а в машине будет одинокая славная цыпочка в бриллиантовом колье и норковой шубке, и хлопоты червонные, пиковый интерес!
В лаковых туфлях было безумно холодно. Шелковая жилетка тоже согревала слабо. На лацканы смокинга падал снег, и в свете фонаря снежинки красиво переливались на темно-синем бархате. Валет завернул за угол.
Прямо перед ним, занимая всю улочку, чернела громада дальнобойного трейлера. Ого! Может, и водила там, он-то и выручит сигареткой, глядишь, и погреться пустит.
