— Этот кабан тетку Фелис в заложники! С пушкой!
— Кто с пушкой?
— Ну мордатый, он еще на сцене денег кидал, а сейчас там, такой, с пушкой!
Рей с трудом понял, что обладатель множества колец, восхищавшийся игрой скрипачки, во время перерыва, когда в зале начались танцы, а артистки шоу отдыхали в гримерке, заявился к ним и со слезами на глазах стал умолять тетку «слабать ту, со слезой». Потом танцовщиц вызвали на сцену, а кабан не выпустил тетку из номера, вытащил оружие и приказал ей играть. Перепуганная тетя Фелис послушно заиграла, а племянница кинулась за помощью и на свое счастье встретила дяденьку-сыщика.
Из женской гримерки слышалась скрипка и какие-то стоны. Рей осторожно заглянул в неплотно прикрытую дверь.
Абсолютно зеленая от страха тетя девочки играла на скрипке, а на гримерном столике, раскинув ноги, сидел мордатый властелин колец и, заливаясь слезами, в такт размахивал пистолетом…
— Ты бы лучше не смотрела. — Рей почувствовал, как девчонка из-под его руки тоже заглядывает внутрь.
— Что я, пушек никогда? — фыркнула она.
Внезапно Фелис перестала играть; мордатый прицелился, заорал:
— Лабай, стерва! — добавив непечатного текста, и погрозил пистолетом кому-то невидимому, кто еще был в гримерке.
Она снова заиграла, а эстет, опустив оружие, вновь вдохновенно зарыдал.
— Беги, девочка, вызывай «скорую», похоже, у клиента начинается делириум тременс, — прошептал Рей.
— Чего?
— Белая горячка. Дуй давай!
А сам, осторожно открыв дверь, сказал мордатому, как старому знакомому:
— Классный музончик! — И скрипачке: — Играй-играй, мы с братком послушаем. — Рей стал медленно приближаться к эстету.
Браток уставился на Рея невидящими глазами, но, вероятно, где-то на периферии его поехавших мозгов сработало, что ему уже однажды сладко плакалось на этой голубой жилетке. Он с шумом всхлипнул и, горько пробубнив:
— Браток, браток, ты все понимаешь! — попытался ударить себя в грудь, но закачался, выронил пистолет и сам чуть не рухнул на пол.
Рей вовремя подхватил эту тушу, тут же залившуюся в три ручья на вожделенной жилетке.
— Фелис, играй! — одними губами произнес Рей и, отпихнув пистолет под столик, поволок мордатого к выходу.
Браток камнем висел на нем и повторял, всхлипывая:
— Ты же все сечешь, браток, ты все рубишь, а они лезут. Лезут и лезут! Как они меня, как они…
В коридоре на помощь Рею подоспели два дюжих молодца, приведенные совершенно пунцовой девочкой. Они ловко подхватили окончательно расстроившегося ценителя музыки, а Рей с девочкой вернулся к трясущейся Фелис.
— Ну все… все в порядке, — как можно спокойнее произнес Рей. — Ну любит браток музыку, вот такой браток. — И теперь его голубую жилетку заливали уже женские слезы.
Цыпа, присев на корточки, гладила тетку по коленям и тоже тихонечко успокаивала. Случайно ее взгляд упал под гримерный столик. Там лежал пистолет кабана, про который все остальные почему-то позабыли.
Глава 22,
в которой «объект», уведенный брюнеткой из ресторана, дарит ей остатки букета
— Вот, это тебе, — сказал «объект», показывая на несколько уменьшенный вариант букета в корзине. — И ужин на столе.
— Мы что, худеем? — улыбнулась брюнетка, весело глядя на одинокую бутылку шампанского в ведерке со льдом и огромную коробку конфет в виде рояля, предусмотрительно забытые Валетом на столике.
— Чего это они принесли? Я все как надо заказывал, — обиделся «объект». — Я сейчас им позвоню.
— Ладно, кроличек, давай шампанское потом, а сейчас коньячком проводим старый год. — Брюнетка не скупясь наполнила из хрустального графина самые большие стаканы и уселась «объекту» на колени.
— Киса, ты моя самая-самая… — расплылся «объект» и отхлебнул коньяка. — А где твой сюрприз?
— А твой уже весь?
— Нет, сначала твой, потом мой.
— Подожди, — сказала брюнетка, вытащила пакет из морозилки и скрылась в ванной.
«Объект» допил коньяк, с интересом открыл коробку, кинул в рот один шоколадный шарик, потянулся за пультом и включил телевизор. Номер захлестнул жизнерадостный негритянский джаз.
Что за ерунда?! Брюнетка раскрыла пакет, но пистолета, которой должен был храниться в блондинистом парике, не обнаружила. Неужели я забыла его дома? Теперь все насмарку…
