– Не надо никаких послов! – закричали разом Толигнев и Немига. Махнув рукой в сторону свата, Толига добился тишины, вскочил на ноги и торопливо заговорил: – А другие-то кривичские князья обрадуются, что ли, что на Днепре баба в князьях? И полотеский князь, и плесковский, и изборские соколы, и дешнянский, какие там есть еще, сейчас все на смолян войной пойдут, будут землю ничейную к рукам прибирать. А с кого она, Велеборовна, войска потребует? С нас, вестимо! Так что не с хазарами, так с кривичами воевать придется! А с кривичами мы воевать не будем! Мы сами кривического корня, от общего деда род ведем, и я со своей кровью воевать не стану! Велес и чуры нас за такое дело проклянут!
Отцы кричали и спорили долго; женщины, слушая под дверью, ловили долетающие обрывки голосов. Пока что ничего не прояснилось, и сам князь Вершина по большей части молчал. Это был неглупый человек, в меру отважный, в меру осторожный. Племени угрян предстояло принять важное решение, и отсидеться в своих лесах явно не получится.
– А я вот еще что думаю, – заметил Велерог. – Раз мы теперь не под рукой смоленского князя, а вроде как сами по себе, князь вятичский-то не придет нас воевать? Вятичи-то вон где – рукой подать! Увидят случай всю Угру в свои руки забрать – куда мы без Смоленска? Или хотите вместо Велеборова рода светлому князю Святке кланяться и дань платить?
– Да ему бы свое удержать, Святке-то! – напомнил Толига. – С Дону хазары повадились к нему ходить, а там ведь самый хлеб! Не леса, как у нас, где пока себе хоть с убрус пашню раскорчуешь, все жилы надорвешь! Там чистое место, как скатерь, знай паши! А земля какая! Купцы рассказывали. Не то что у нас. Они, придонские, хлебом этим живут да еще торгуют. А хазары их с тех земель вытесняют. Вот они и просят помощи.
– А пусть-ка выкусят! – воскликнул Годила. – Чтобы мы, угряне, свою кровь проливали, для них, оковских, земли отвоевывали! А пусть выкусят! Нам до тех земель далеко, нам все равно там не пахать. Мы уж тут как-нибудь управимся. Хоть ты и говоришь, Толига, пашню тяжело корчевать, зато своя она, пашня, никакие хазары-булгары сюда не придут ее топтать. А эти там, на Дону, пусть сами справляются. Я и знать-то не знаю, что там за Дон такой и где он есть.
– Зато торговать через Дон с другими землями южными можно, – заметил Вышень, нынешний глава одной из младших ветвей Ратиславичей. Он был довольно ловок в торговых делах и неоднократно ездил по поручению Вершины продавать излишки дани. – Наши меха на Дон возить, на Волгу и за Хвалынское море – лучше ничего не придумаешь.
– Да и там хазары пошлины дерут, дальше Дона ведь не пускают. – Богомер махнул рукой: – Ну его, Дон этот. Тут Годила правильно говорит. Не нужны нам степи донские, а коли князю Святке нужны, пусть сам воюет.
– Так ведь он без войска и хлеба не даст, – напомнил Дерюга, глава рода Коростеличей, жившего в ближайшем соседстве. Он тоже прибежал в Ратиславль предупредить о вятичах и успел сразу после них, с самым небольшим опозданием.
– Обойдемся! – Богомер махнул рукой. – Всего-то ничего потерпеть осталось.
– Сплюнь! – перепугался Немига и торопливо постучал по деревянной лавке. – Хвали хлеб в закромах! До жатвы еще вон сколько – мало ли что!
– У тебя, старейшина, еще есть чем терпеть, – обиженно заметил Дерюга. – А мы чуть ли не с новогодья кору да белокрылку едим. Вот не присудил ты нам, княже, тогда Кривой лужок в зарод…
– Да что вам с того лужка, там коровы все траву выели, не взойдет там ничего! – опять принялся утешать его Годила.
– По се поры не померли, стало быть, до жатвы доживете, – отрезал Богомер. – Или ты, дед, воевать хочешь? Внуки лишние есть?
Дерюга обиженно отвернулся – воевать он не хотел, и возразить ему было нечего.
– Ладно, подумаем еще, – решил князь. – А то сами передеретесь, куда там хазарам! Да смотрите, гостя не злите мне пока. Чтобы он и сам не злился, и батьку своего, если что, успокоил. Надо ведь еще и о том помнить – а ну как князь Святко от хазар отобьется, а зимой на нас пойдет?
– До зимы приготовимся, – веско пообещал Богомер, который и сам уже об этом подумал. – Сперва решить надо, что со смолянами делать. А с вятичами разберемся как-нибудь.
