– Ты еще говорил про эльфов!
– Про них только и знаю эту присказку. Ее все говорят.
– Все под эльфами ходим?
– Ага. Она самая.
– Еще одну расу ты забыл упомянуть – напомнил я.
– Какую это? Хотя многие не назвал. Но я про них только слышал. Даже и не видел.
– Эту расу ты точно видел. Много раз слышал про нее. И даже щупал.
– Ниче себе… прямо интрига, чувак… и кто?
– Человек! Мы люди, забыл?
– Человек? Ха! Тут ты промахнулся, чувак!
– В смысле?
– Тут – мужик широким жестом обвел весь коридор и окрестности – Тут живут такие как мы. А мы кто?
– Мы люди.
– Нет! Мы низшие! Ты низший. Я низший. И расы наши – низшие! Червь, зомби, гоблин, орк, полурослик – это все низшие расы. А человек – это тебе не низшая раса! Так-то вот! Удачи тебе, одиннадцатый! О! Забыл совсем – глотнешь воды?
– С благодарностью – ответил я.
На этот раз глоток сделал небольшой. Бутылку тщательно закрыли.
– Постой – остановил я его.
– Еще воды?
– Нет. Ты мне помог. Спасибо.
– Да что там…
– Я должен тебе воду – и отдам долг обязательно. Если у тебя возникнут проблемы – скажи. Сделаю что могу, чтобы помочь. Запомнил?
– Спасибо!
– Тебе спасибо. Удачи тебе… орк…
– И тебе, брат орк! Бойся стать гоблином! И лишь бы не червем!
– Лишь бы не червем – пробормотал я, глядя на раздутый левый локоть, что и не думал уменьшаться – Куда я попал, мать вашу? Где я очутился? Черви, зомби, гоблины, орки. Вроде разобрался.
Червь – банкрот. Обнулен системой, но еще жив.
Зомби – искалеченный системой гоблин.
Гоблин – уровень УРН, может быть лишенным одной руки.
Орк – количество конечностей роли вроде не играет, старается регулярно или периодически выполнять норму ОРН.
Полурослик – уровень ПРН. Повышенная рабочая норма. Трудолюбивый и надо полагать запасливый народец.
Народец? Я сказал народец?
Прилипчивая эта система…
И при этом все из перечисленных тройной четверкой рас являются низшими.
Что тоже полностью укладывается в рамки – ведь это наш официальный статус.
Мы все тут Низшие.
Низшие добровольно. Тогда как человек не может быть низшей расой.
Мы не люди. Мы сами себя лишили права называться людьми – если верить системе и местным верованиям.
Вот ведь бред…
– Как дела, зомби? – неожиданно спросил я у мужика, что достаточно ловко прыгал на одной ноге вдоль стены, придерживаясь ее лишь изредка.
– Прикалываешься, урод? – буркнул тот – Как могут быть дела у зомби? Дерьмово!
Ответил и ускакал. А я остался на скамейке, философски созерцая противоположную стену. Есть над чем подумать. Причем не на отвлеченные темы, а на приземленные и важные.
Диагностика. Мне она нужна прямо срочно. Пусть осмотрят мой чертов левый локоть! Но… диагностика стоит два сола. У меня на балансе ноль солов. А к вечеру уйду в минус. А система вряд ли согласится ставить мне диагноз в долг. Даже червям нужно пятьдесят три сола, чтобы оплатить диагностику, руку, укол иммунодепрессантов и заветный статус зомби.
Да что гадать – система согласия может и не даст, но попробовать я обязан. И двинусь в сторону третьей зоны и шестого блока. Видел по пути дверь отмеченную красным крестом. Постучусь – вдруг откроют добрые люди в белом? Хотя здесь нет людей… тут если кто и откроет, то в лучшем случае полурослик…
Первые пятьдесят шагов были адом. Каждое прикосновение измученной непривычной нагрузкой босой подошвы к немилосердно твердому полу отдавалось дикой болью. Затем боль огненным фонтаном достреливало до колена и уже едва заметной болючей струйкой опаляло мышцы бедра. На пятом шаге я придумал добрый десяток причин, почему мне лучше вернуться назад и пока никуда не ходить. Но я не сдался и продолжил идти, перестав поднимать ноги. Пошел как на лыжах. Шарк, шарк, шарк… и вполне успешно.
Вот и дверь с крестом.
Стучаться не пришлось. Едва я встал лицом к желанной двери, перед глазами появилась ожидаемая, но все равно обидная надпись:
Не в состоянии оплатить услуги медблока.
Стоимость обязательной услуги (диагностика) – 2 сола.
Мне она и нужна – обязательная услуга. Но оплатить ее я не в состоянии. Не став топтаться перед закрытой дверью как голодающий гоблин-попрошайка, двинулся дальше. И вскоре пришаркал к шестому блоку. Зашел в закольцованный коридор. Глянул на площадку у приемника, молча развернулся и прямиком на выход. Вслед донеслось злорадное от Буксы:
