– И все же, – возразила Блюм.
– Кэрол, единственная причина, по которой я являюсь агентом ФБР, состоит в том, что я хочу увидеть торжество правосудия – и чтобы люди, отнявшие жизни у других, заплатили за свои преступления. Я хочу, чтобы семьи жертв испытали облегчение. Я хочу… – Пайн смолкла, наклонилась вперед и опустила голову.
– Иными словами, ты хочешь добиться для других того, чего не получила сама? – мягко сказала Блюм.
Этли сделала долгий выдох.
– Я не могу этого допустить, – проговорила она. – Просто не могу.
– Ты сказала, мы можем разыскать его семью и задать им пару вопросов, – напомнила Блюм.
– У Доббса будет удар, если он узнает, что я оказалась вовлечена еще в одно расследование убийства. Он немедленно меня отзовет.
– Значит, Клинту Доббсу придется немного побыть в неведении.
– Я не хочу ставить тебя в такое положение, Кэрол. Ты ведь также работаешь на Бюро.
– Я решила отправиться на выполнение этой… миссии вместе с тобой. И до сих пор участвовала во всех ситуациях, в которых ты оказывалась. Я готова продолжать в таком же духе.
– Ты далеко превосходишь границы любых представлений о долге.
– Ты не просто мой босс. Ты еще и мой друг, агент Пайн.
– Я бы предпочла, чтобы ты называла меня Этли.
– Я слишком давно работаю в Бюро, и в меня накрепко вбиты протоколы поведения. Как насчет того, чтобы отыскать родственников Джерома Блейка?
– Ну, я могу обратиться к Супермену, – ответила Пайн.
– Супермену?
– Джону Пуллеру. Разве я тебе не говорила? Он способен одним прыжком перелететь с крыши одного здания на другое.
На следующий день они отправились к матери Джерома Блейка. Она жила в старой части Трентона, которую заметно облагородили. Пайн и Блюм увидели множество перестроенных домов и дорогих автомобилей последних моделей, припаркованных перед ними.
– Приятно видеть, как старые кварталы обретают ухоженный вид, – сказала Кэрол. – Однако тут есть и обратная сторона медали. Многим людям, которые жили здесь прежде, приходится покидать свои дома из-за повышения налогов. Цены на недвижимость выходят из-под контроля, рабочим семьям жилье здесь становится не по карману.
– Да, о справедливости тут можно только мечтать, – ответила Этли.
Несмотря на холод, несколько парней играли на потрескавшемся асфальте в уличный баскетбол, делая трехочковые броски или забивая мяч в кольца без сеток двумя руками сверху. Когда Пайн и Блюм проезжали мимо, некоторые игроки останавливались, чтобы посмотреть им вслед, и их лица были не самыми дружелюбными.
– Нам нужен следующий дом слева, – сказала Блюм.
Пайн заехала на подъездную дорожку перед одноэтажным бунгало с металлическим навесом для автомобиля, под которым был припаркован двухдверный «Бьюик». На крыльце со ступеньками стояли горшки с цветами. Они услышали, как вдалеке залаяла собака.
– А почему Супермен не пошел с нами? – спросила Блюм. – Я бы хотела встретить Человека из стали.
– Ты его встретишь, Кэрол. Проблема в том, что на него сейчас много всего навалилось и ему нужно отчитаться перед начальством. Бесчисленные доклады и бумажная работа, которые Джон должен сделать прямо сейчас, – ведь убит агент. Но я рассказала ему о наших планах и обязательно доложу, что нам удастся узнать.
Пайн отметила, что дом недавно выкрасили, а крышу заново покрыли. Разноцветные занавески на окнах выглядели уютно и гостеприимно.
Они выбрались из машины и подошли к крыльцу.
Не успели напарницы постучать, как дверь распахнулась, и они увидели чернокожую женщину лет сорока с небольшим. Бросив быстрый взгляд им за спины, она отрывисто сказала:
– Заходите.
Прежде чем переступить порог, Этли оглянулась и увидела небольшую группу молодых парней, стоявших на противоположной стороне улице.
– Это друзья Джерома? – спросила Пайн.
– Просто заходите, – сказала женщина.
Когда Блюм и Пайн вошли, она закрыла за ними дверь и заперла ее, потом предложила им сесть в гостиной, где большое панорамное окно выходило на улицу. Пайн одним глазом в него поглядывала – и обратила внимание, что молодые люди подошли ближе к дому.
– Вы миссис Блейк? – начала Блюм.
Женщина кивнула, на ее нервном лице лежала глубокая печаль.
