и передать ее просьбу, чтобы православное литовское дворянство во всем помогало нынешней Великой литовской княгине — дочери Софьи, а уж Елена постарается воздать всем по их заслугам.
И уже тогда Владимир Гусев почувствовал, что в этом, на первый взгляд невинном поручении, кроется еще что–то не ведомое ему, но таящее в себе некую опасность, холодок которой он ощутил в ту минуту, когда пристальный испытывающий прощальный взгляд Софьи как бы пронзил его душу.
Он выполнил порученное ему дело, и тут же Полуехтов назначил его старшим подьячим — Гусев сразу перепрыгнул на пять ступенек своей карьеры, а Великая княгиня снова приняла его и собственноручно вручила бархатный мешочек с несколькими золотыми рублями, отчеканенными когда–то покойным мастером Аристотелем Фиорованти.
Но холодок опасности, закравшийся в душу Владимира Гусева, не только не исчез после всех этих милостей, — больше того, он постоянно леденил душу и в течение целого года Владимир жил в напряженном ожидании, что вот–вот случится что–то особенное, необычное, — ведь неспроста все это было, ведь не происходят такие дивные перемены просто так, случайно, от ничего.
И предчувствие не обмануло его.
Неделю назад пригласил его к себе Алексей Полуехтов, но не во дворец, не в свою палату, а на верховую прогулку в подмосковный лес и там, в тенистой глубине, где ничьи уши не могли услышать их разговора, сказал ему:
— Я давно наблюдаю за тобой, Владимир. Ты способен, трудолюбив и заслуживаешь гораздо больше, чем сейчас имеешь. Твой отец верно служил Можайскому, и даже после его бегства никогда не стыдился называть себя его слугой, хотя при дворе этого очень не любили. Но он был человек чести, и я надеюсь, что ты унаследовал это качество от него. Я сообщу тебе сейчас кое–что очень важное, ибо думаю что ты и только ты с твоими способностями, возможностями, трудолюбием и умением ладить с людьми сможешь взять в свои руки это дело и довести его до успешного завершения.
Вот оно! Я так и знал. Сейчас! Сейчас он мне это скажет и придется делать выбор.
— Я знаю, — продолжал Полуехтов, — что ты дружен с подьячим Афанасием Яропкиным, с братом нашего подьячего Урнова Поярком, да и дьяк Федор Стромилов не чурается вашей компании.
Он все обо мне знает. Значит, давно следит за мной, значит, выбрал меня не случайно….. Для чего?
— Вас всех роднит одно общее, — говорил дальше Полуехтов, — вы младшие дети старинных и знатных родов, вы все одаренные, умные ребята, но вам не светит ничего впереди. Так вот, теперь слушай меня особо внимательно, Владимир. Кроме вас есть тут еще один молодой и способный человек, которому по нашим московским законам тоже мало что полагается. Но если ты и твои друзья поможете ему занять достойное его рождения место, то уж он потом поможет вам обрести все, чего вы достойны и заслуживаете.
Владимир Гусев был умным и образованным человеком с живым и быстрым умом.
Он сразу все понял.
Заговор…. Вот оно что…. Вот к чему была милость Великой княгини, вот почему высмотрел меня среди всех своим хищным взором Полуехтов, вот чего они хотят…. Да, Василий — сын Софьи, второй жены Великого Московского князя действительно чем–то схож с нами… Трона ему не видать, если только…
— Ты догадываешься о ком я? — спросил Полуехтов, глядя Гусеву прямо в глаза.
— Да, конечно, — ответил Владимир. — Но это означает…. нарушение древних традиций. Прежде всего, церковь…
— Не думай об этом, — резко перебил его Полуехтов, — церковью займутся другие. Великая княгиня употребит все свое влияние, а ты сам понимаешь, что оно у нее есть, хоть может быть и неявное, не всем видимое, но мы–то с тобой кое–что о ней знаем, правда? — она всегда добивается того, чего хочет. И церковь поддержит.
— Но это…. это грозит всем нам плахой, — прошептал Гусев.
— Да, конечно, — спокойно согласился Полуехтов, — в случае неудачи. Но у нас есть время, нам некуда торопиться: Василию только семнадцать, Дмитрию Внуку — четырнадцать. Да, Дмитрий формальный наследник, но Великий князь в ближайшие два года вряд ли официально объявит его своим преемником. Мы можем все обдумать, и как следует подготовиться. Зато представь себе, что тебя ждет, если Великим московским князем станет Василий Иванович…
