Но, кроме всего прочего, в серьёзных ситуациях необходимо уметь быть смиренным и восприимчивым, чтобы снискать счастливые предзнаменования. Иначе говоря, не всегда проблема возникает, если вы ошиблись дорогой: у меня в этом есть некоторый опыт. Послания Свыше оказываются сложнее.
Столкнувшись с серьёзными трудностями в работе моего предприятия, я пытался бороться обычными способами. В поисках решения финансовых проблем я консультировался со своими адвокатами, банкирами. Бесполезно. В конце концов я полностью расслабился и обратился к Богу с такими словами: «Г осподи, если Ты хочешь, чтобы это было, пусть это будет!» Я добавил, что не могу сдвинуться с места, что ни одно из приложенных усилий не принесло плодов. В своей жизни, два или три раза, я был близок к потере своего Дома мод из-за проблем с финансами, сомнительных контрактов, заключённых с людьми, которым я доверял. Чем критичней была ситуация, тем больше я полагался на Высшие силы и повторял: «Господь мой, да будет воля Твоя. Я вручаю свою судьбу в Твои руки. Пусть будет так, как Ты решишь». И в эти трудные времена я оставался совершенно расслабленным, не жалуясь и не отчаиваясь. Может быть, я не на правильном пути? Может быть, потеря всего — лучшее решение? На следующий день всё как бы случайно налаживалось само собой.
Я не собираюсь убеждать вас, что нужно смириться, согнуться перед наступающей бу-
рей. Нет, бороться необходимо, чтобы не стать похожим на зомби или безвольную куклу. Идти как можно дальше в размышлении, воображении, действии. Но если вдруг я чувствую, что упёрся в тупик, что не в моих силах найти способ решения, я обращаюсь к Божественному. Если положение не проясняется, я знаю, что Бог будет стремиться направить мне послание. Каким бы оно ни было, я благодарен Ему, потому что знаю — оно мне во благо.
* * *
Закрывая дверь, Бог открывает для нас врата. Иначе говоря, кажущиеся вначале такими серьёзными происшествия или несчастные случаи только подтверждают народную мудрость о том, что нет худа без добра. Символизм вхождения в масонскую ложу состоит в необходимости умереть для прежней жизни, чтобы возродиться для новой. Хотя я не являюсь франкмасоном, я знаю, что это так: человек умрёт в гробу своих фрустраций и гнева, но возродится в новом мире, где найдёт гармонию и равновесие.
Если я скажу вам об известном пианисте, который однажды в результате несчастного случая покалечил руку, вы усмотрите в этом рассказе трагедию, поскольку «инструмент» этого артиста был серьёзно повреждён. Врачи
больницы Гарша, куда он был доставлен, думали так же. Каково же было их удивление, когда пострадавший признался в том, что он испытывает радость! Он был направлен в консерваторию и ориентирован на карьеру музыканта благодаря проявленному с раннего детства дару к игре на пианино. И он достиг большого успеха на этом пути. Тем не менее, поскольку он никогда не выбирал этот путь — он был обязан ему своим бесспорным талантом, — он никогда не испытывал от этого удовлетворения. Пианист много раз склонялся к тому, чтобы изменить свою жизнь… Но для чего? Не было ли с его стороны проявлением инфантилизма желание отказаться от столь блестящей карьеры только потому, что она ему немного наскучила? Когда он поверял свои сомнения окружающим, они громко возражали и умоляли его опомниться. Но теперь, «благодаря» автокатастрофе, он был вынужден сделать выбор.
Он должен был найти новую профессию, более сообразную его стремлениям. Этот человек больше не сомневался: Небо «удостоило» его такой участи, не найдя другого средства для убеждения в том, что, сдерживая своё глубинное желание, он проживал свою жизнь впустую.
Мексиканская художница Фрида Кало нашла своё призвание и обнаружила талант художни
ка вследствие аварии трамвая, вынудившей её пролежать прикованной к постели целый год. Мать Фриды, чтобы её дочь не погибла от отчаяния или не впала в глубокую депрессию, установила над кроватью с пологом большое зеркало. Таким образом Фрида могла видеть хотя бы своё собственное лицо. Однажды девушка потребовала кисти и бумагу и принялась неустанно рисовать свой ограниченный мир: саму себя. Она не прекращала писать себя до самой смерти. Она делала всё новые автопортреты, составившие основную часть её живописного наследства. Возможно, не будь этой драмы, она осталась бы простой обывательницей.
