— Потому что только Влад… меня… так…
Даниил усмехнулся.
— Ну и что? Что ж делать, если ты в самом деле на неё похожа? Нет уж, буду называть тебя, как мне нравится, и ты мне не запретишь.
Она была жива. Жива. Если чувствует боль — значит, жива.
К лету Ариадна понемногу оттаяла. К душе вернулась чувствительность, к сердцу — боль. Теперь она знала точно: у Влада была девушка, а ей он мог предложить только дружбу. Ариадна решила смириться и принять такие условия, потому что совсем без Влада она не могла. Как растение чахнет и погибает без солнечного света, так и Ариадна не могла существовать без тёплого сияния Влада. Он был человек-солнце, а она — маленькая выжженная планетка, которая вращалась вокруг него, не в силах сойти с орбиты.
Иногда сердце роптало, и в нём копилась обида: зачем Влад приручил её? Зачем ослепил своим светом, если не мог дать ей такую любовь, о какой она мечтала? Зачем пришёл и назвал её своей Русалочкой?
Но разве виновато солнце в том, что, когда его лучи согревают напитанную влагой землю, зерно прорастает и тянется к нему? А потом настаёт зима, и растение гибнет от холода. Никто не виноват. Просто так устроен мир. Солнце не может не светить всему живому, и живое не может не радоваться его свету.
Просто радоваться. И жить.
А потом Влад вдруг пригласил её на выходные за город, на природу. Но ехал он не один, а с друзьями. Девушка его с ними не ехала: срочная работа вынуждала её остаться в городе.
Ариадна поначалу отказалась, но Влад мягко настаивал.
— Мои друзья — это моя семья, — сказал он. — И семья хочет посмотреть на тебя.
Девушка снова почувствовала себя под «всевидящим оком», как тогда, в университетской аудитории, но на сей раз ей стало страшновато.
— Ты не должна нас бояться, — сказал Влад, накрывая её руку своей. — Тебя никто не обидит.
— Вас? Кого это — вас? — спросила Ариадна, поёжившись.
Тогда-то она и услышала впервые о воинах Света. Они были призваны хранить в мире равновесие сил и не допускать, чтобы он, ввергнувшись в хаос, покатился к гибели. Но человечество только и делало, что уничтожало себя, а мир был готов вот-вот сойти с рельсов. В тонкости Влад не стал вдаваться, сказал лишь, что он — воин-ученик, и курс его обучения подходил к концу, но до мастера ему было ещё далеко. Кроме него ехало ещё пятеро человек: его отец — зрелый воин, Даниил — ученик, как и он сам, ещё два воина и мастер — их с Даниилом наставник. Пригласить Ариадну Владу порекомендовал именно он.
Ариадна не могла поверить своим ушам. Всё это звучало, как абсурд, выдумка. Какие-то воины Света. Секта? «Фантазии» чрезмерно увлекающихся эзотерикой людей… Или правда? Обычный преподаватель философии — воин Света?
Впрочем, следовало признать, что обычными они не были — ни Влад, ни Даниил. Ариадна чувствовала это. А чувства никогда её не обманывали, так повелось. Она просто верила Владу: разве солнце умеет лгать? Но если он сам заблуждается? Впрочем, выдумки это или нет, поездка на природу ничего дурного в себе как будто не таила — так чувствовалось Ариадне. О воинах Света она решила не думать. Она просто ехала с друзьями Влада за город.
Двухэтажный дом, старые тополя, запах близкой реки, две машины у двери, солнечные зайчики на асфальте, натянутые между стволами верёвки с бельём — такой была их отправная точка. Солнце пробивалось сквозь листву и кололо глаза лучами-иголками.
Что ж, с виду — обычные люди, не сумасшедшие и не сектанты, подумала она, увидев «семью» Влада. Его отец, Семён, ей понравился… Силой веяло от этого крепко сбитого мужчины с едва приметной сединой на висках, сквозила в нём та же «необычность», которую Ариадна чувствовала во Владе и Данииле. Ни с чем её не спутаешь, слишком характерные ощущения… Да, была в этих людях сила. Но в сказки про рыцарей-джедаев Ариадна не верила, хотя — сказка ложь, да в ней намёк. Но девушку на время захлестнули более понятные ей чувства: когда Семён просто, как-то по-домашнему улыбнулся, беря у неё сумку и укладывая в багажник машины, сердце сжалось, заболело: папа.
Ей удалось не пустить слёзы к глазам: для этого пришлось сжать сердце жестокой хваткой.
