Чай янтарной струйкой лился в чашки, а Ксюша уже шуршала фантиком.
— Так, а где у нас печенье? — Ярослав заглянул в шкафчик, достал пачку печенья, снял обёртку и поставил пластиковую прозрачную коробочку на стол.
Чай пили молча, медленно и задумчиво. Даниил ещё раз попытался заговорить о деле, но Ярослав одним движением бровей заставил его умолкнуть.
После окончания чаепития Ника принялась мыть посуду, а Ярослав вывел Даниила на пару слов в другую комнату. Перед тем как выйти, он положил на стол несколько листков бумаги и карандаши.
— Порисуйте тут, — сказал он с улыбкой.
Ксюша вопросительно посмотрела на Ариадну. Та кивнула.
— Можешь рисовать, что хочешь, зайка.
— Я буду рифовать тётю, — заявила малышка, деловито окинув Нику взглядом художника.
В комнате у окна стояли две мужские фигуры, третья лежала неподвижно на диване.
— Ариша сможет, я верю, — сказала высокая, широкоплечая фигура. — Она — наша, ты же сам говорил.
— Наша-то наша, только её никто ещё не учил, — ответила фигура пониже, с бородой. — Если даже для нас это тяжело и опасно, то что говорить о ней? Она совсем не подготовленная. Нет, Даня, я не хочу рисковать этой девочкой. Давай как-нибудь сами?
— Ты же знаешь — самим не получится. Без её связи нам — никак.
Фигура пониже потеребила бороду.
— Знать-то знаю, только… Нельзя ей через реку. Унесёт её.
— Мы не дадим, — убеждённо возразил молодой гладколицый собеседник. — Мы её удержим.
Бородатый вскинул взгляд из-под нахмуренных бровей.
— И тебе второй раз туда опасно, — сказал он.
— Ничего, — твёрдо ответил молодой. — Её щита хватит на нас всех и ещё останется.
— Нет, ты не пойдёшь, — качнул головой мастер. — Ты не готов, река тебе это уже показала. Возьму Ивана и Виктора, они крепче. Что хмуришься? — Он усмехнулся. — Да сильный ты, сильный… балбес. Для этого мира, но не для реки. Рано тебе ещё через неё ходить.
— А Владу было не рано?
— И ему рановато. Хотя, возможно, он и смог бы… Если бы ты за ним не увязался. Ты хотел помочь, но вместо этого стал обузой и только отнял у него силы.
Молодой мрачно кусал губу. Он и сам это знал и чувствовал себя виноватым.
— Я обязан пойти, — сказал он упрямо. — Я должен хоть как-то загладить свой промах…
— От тебя будет больше пользы, если ты останешься и будешь страховать нас здесь, — ответил бородатый спокойно. — Встречать тоже кто-то должен. С этой задачей ты справишься.
Молодой помолчал, теребя занавеску, потом спросил:
— Значит, Аришу берёте?
— Не хотелось бы, но другого выхода нет, — вздохнул бородатый. — Без её «нити» нам его не вытащить. Будем её максимально беречь — может, и получится… Ты тоже, кстати, можешь её подпитывать с берега.
— У нас с ней связь слабоватая, — с сожалением отметил молодой. — Река не пропустит.
— Ничего, подходящий канал сделаем, — подумав, ответил мастер. И, подумав ещё немного, подытожил: — Думаю, шансы, что мы выберемся из этой авантюры без потерь, есть. Не очень большие, но есть.
Ксюша рисовала, увлечённо высунув язык, а Ариадна просто выводила зелёным карандашом каракули. Когда на одной стороне листка не осталось места, она перевернула его и нарисовала завитушку на чистой стороне. А потом на бумагу легла строчка. За ней увязалась вторая, третья, четвёртая.
— Дай! — прервала рождение строчек Ксюша. Ей понадобился зелёный карандаш, чтобы нарисовать травку.
Ариадна отдала ей его, а себе взяла красный. Второе четверостишие она написала им, а третье пришлось дописывать чёрным: маленькой художнице понадобился красный цвет. Послышались приближающиеся шаги, и пальцы Ариадны выпустили карандаш. На плечо опустилась рука Ярослава.
— Ну, пойдём, обсудим план действий. Ника, побудь пока с девочкой.
Ариадна снова увидела Влада, и сердце сжалось. Ярослав указал на кресло:
— Садись.
Девушка села. Даниил устроился рядом с ней на подлокотнике, а Ярослав присел на диван в ногах у Влада.
— В общем, так… Тебе придётся идти с нами через чёрную реку, золотце. Знаешь, что это такое?
Ариадна кивнула.
— Да, Даня говорил…
— Хорошо. Главное, что от тебя требуется — это настраиваться на Влада, а мы уж сориентируемся. Выплывем как-нибудь.
