— Пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай, — первое, о чем она попросила Любу.
— Как всегда! Ты меня сведешь с ума! Прежде чем заняться завтраком, я должна сказать тебе, что вчера несколько раз звонили родители твоих друзей. Они хотели знать, что происходит с их детьми. Никто из них не вернулся домой! Я была вынуждена сказать, что ребята заночевали здесь! Но я…
Няня была так возбуждена, что у нее дрожали руки.
— Если они позвонят еще раз, ты должна сказать им, что мы занимаемся, — улыбнулась ей Нина.
— Занимаетесь?! Но они в это ни за что не поверят! — возразила Люба.
— А ты постарайся убедить их! Поклянись, что это так и есть! — настаивала Нина.
— Ладно, попробую, — сдалась Люба. — Ты совсем как твой дед!
Девочка Шестой Луны повисла у нее на шее и поцеловала в щеку:
— Спасибо, ты у меня уникум! Скажи им, что мы разрабатываем план приведения в порядок дворца Ка д'Оро. Хорошо?
— Моя девочка, я не ослышалась? — Люба от удивления открыла рот. — Вы собираетесь привести в порядок дворец Ка д'Оро?
— Да, так ты и должна им сказать. Весь город видит, в каком плачевном состоянии он находится. И все понимают, что князь Каркон до сих пор представляет угрозу для нашего города, — объяснила Нина, беря няню за руку.
— Опять он? Но разве вы не превратили Каркона в статую вместе с его отвратительными сообщниками? Я своими глазами видела эти статуи на площади Сан-Марко… Я не могла ошибиться!
— Успокойся, Безе, не нервничай. Да, князь выжил! Но на этот раз мы его обязательно уничтожим, поверь мне! И в этом нам поможет мэр, понимаешь?
Никогда прежде Нина не разговаривала так с Любой, но в сложившихся обстоятельствах она не могла вести себя иначе.
— Нет, это невозможно! — Безе в отчаянии схватилась за голову. — Ты хочешь сказать, что этот негодяй опять угрожает нам?.
— Ты хотела услышать немного правды? Я тебе ее открыла. Теперь ты понимаешь, почему я стараюсь ничего тебе не рассказывать? Ты сразу пугаешься до смерти, начинаешь переживать!
— Хорошо, хорошо, я сейчас успокоюсь. Только пообещай мне, что будешь осторожна. Если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу! — Русская няня с любовью посмотрела на Нину, вспомнив ужасный конец профессора Михаила Мезинского.
Словно прочитав ее мысли, Нина поспешила утешить няню:
— Не думай о плохом, дед всегда рядом со мной. Он в моем сердце и в моей голове. А сейчас иди на кухню и приготовь чего-нибудь сладенького… на твое усмотрение. Мэр с ума сходит по сладкому. Все будет в порядке. — Сказав это, Нина взяла на руки мяукающего Платона.
Собравшаяся было уходить Люба с беспокойством посмотрела на нее:
— Ты что-то очень бледная. Выглядишь уставшей. Сколько времени ты уже не спишь? Нельзя так относиться к себе. Ты очень упрямая. Надо же, притащить сюда мэра! По-моему он сам обалдел от этого. Кстати, куда подевались тот синьор в красной шляпе, с длинной белой бородой, и гигантская черепаха? Только не говори мне, что это были галлюцинации! Я их видела на самом деле!
Нина погладила рыжую шерстку кота строгим голосом ответила:
— Моя любимая Безе, не мучь себя понапрасну. Я хорошо знаю, что делаю. А тебя прошу только помогать мне, не задавать вопросов… и улыбаться.
С этими словами Нина быстро вышла, оставив последнее слово за собой.
Глава вторая
Медный медальон
Людовико Сестьери окончательно пришел в себя от одного вида сладостей, которые стояли на изящно накрытом столе. Мэр нес ко рту уже пятый эклер, когда настойчивые звонки в дверь нарушили тишину виллы «Эспасия». Люба, входящая с блюдом яблочных пирожков, подскочила от неожиданности.
— Звонят! Кто это может быть в такое время? Всего лишь половина девятого! — удивилась русская няня, ставя на стол только что испеченные сладости.
Нина и Ческо переглянулись, опасаясь неожиданного прихода Роксиных родителей. Девочка побежала к входной двери. За ней помчался Красавчик. Ческо остался тактично сидеть рядом с мэром, чтобы тот не встревожился, но профессор Сестьери продолжил безмятежно дегустировать Любины лакомства.
Открыв дверь, Нина очутилась нос к носу с Карло Бернотти. Добрый садовник стоял красный как рак и заикался, почти как Додо, сжимая в руке местную газету «Венецианский гондольер».
