— О ком ты говоришь?
— Боже, дай мне силы! О джазовом музыканте шестидесятых годов.
— Нет, что ты! Джаз — это сокращение от имени Джазир.
— Потянуло на экзотику?
— Отстань! Хотя, думаю, да. Он экзотичен.
— Куда вы собрались? В кино?
— Мы будем выполнять задание Макса. Он поручил нам секретную миссию.
— Понятно. Какая-то встреча.
— Кстати, он хочет повидаться с тобой.
— Кто? Джазир?
— Нет, профессор.
— Хэкл говорил мне об этом.
— Ты знаешь его телефонный номер?
— Где-то записывал. Давай продолжим партию. Прошу тебя, играй и выигрывай.
Они играли молча. Затем он прокричал: «Домино!», хотя игра еще не закончилась.
— Ты спешишь, — сказала Дейзи. — Результат пока не очевиден.
— Я обыграю тебя через три хода. Поверь мне, детка.
— Нет, давай доиграем.
Через три хода Дейзи постучала по столу, и ее отец опустил последнюю костяшку.
— Маленький трюк, которому обучила меня мисс Сейер. Прекрасные дни! Счастливое детство! Жаль, что дальше все пошло так плохо. Скажи мне, Дейзи, почему жизнь непременно катится под горку?
— Закон убывающих циклов. Сыграем еще?
Размешали, щелк-щелк. Щелк-щелк. Домино!
— Хэкл считает, что я никогда не обыграю тебя, — сказала Дейзи.
— Просто продолжай упорствовать.
— Ты говорил, что дальше дела пошли плохо…
— Для меня, во всяком случае. Я охладел к урокам, когда мисс Сейер начала знакомить нас с числовыми чарами.
— Что? С какими-то ритуалами Черной Математики?
— Да. Это она заразила Хэкла матемагикой. Она заставляла класс скандировать всякую чушь о божестве, обитающем в числах, и о том, что математика является песней Вселенной. Бред собачий! Ты же знаешь меня, Дейзи. Я никогда не был мечтателем. Для меня сложение является сложением — способом найти ответ. Хэкл и Мэлторп стали ее фанатами. Они и позже практиковали матемагику. Странно, но она действительно работала. Так или иначе, мы сдали экзамены с невероятными результатами. Мисс Сейер превратила кучку захолустных неудачников в одаренных гениев. И тогда к нам прислали школьного инспектора. Не помню его имя. Какой-то чинуша. Он невзлюбил мисс Сейер с первого взгляда и решил провести показательное расследование шарлатанства. Инспектор допрашивал нас поодиночке. Я думаю, все дети промолчали о Черной Математике. Но кое-кто не сделал этого. Мне кажется, предателем был Жоржик Хорн. Он единственный ничего не терял.
— Ее уволили?
— Все получилось очень мерзко. Инспектор явно не встречался ни с чем подобным. Он назвал наши уроки черной магией — ворожбой и поклонением дьяволу. Возможно, так оно и было. В конце концов, мисс Сейер сошла с ума. В буквальном смысле слова. Она каталась по полу и кричала, а мы, напуганные дети, смотрели на ее припадок. Похоже, у нашей учительницы имелись свои тараканы в голове. Как и у каждого из нас. Добро и зло; плохое и хорошее. Если бы не тот чиновник, она и дальше учила бы детей. Я стал бы великим математиком. Вот что случается, когда признается только плохое, а хорошее отрицается, В любом случае, наши уроки закончились.
Джимми замолчал и погладил старую костяшку, висевшую на шее. Затем он грустно прошептал:
— Домино. Через два хода. Извини.
— Но некоторые из вас развили это знание.
Дейзи начала складывать косточки в деревянный пенал.
— Что случилось после того, как она ушла?
— Мы сплотились вместе. Я думаю, не меньше половины класса сделало на математике карьеру. Полученные навыки позволили многим устроиться в солидные учреждения. Однако реальными последователями, мисс Сейер стали я, Макс Хэкл, Мэлторп, с Пусто-пусто на буксире, и одна девушка… Хм…
— Сьюзен Прентис?
— Да, она. Благодаря нашему знанию мы легко добивались успеха. Хэкл, Мэлторп и Прентис поступили в университет. Джордж устроился работать в гараже, на какой-то грязной работе. Кажется, шел 1959 год… Или 1960-й?
— А почему ты не продолжил учебу?
— Я увлекся другими важными делами. Политикой. Что смотришь? Можешь мне не верить, но в то время я был бунтарем. Думаю, здесь на меня повлияли отношения с мисс Сейер. Я боролся за свободу. В том числе за свободу от покровителей и их любимчиков. А в университете процветала элитарность. Ах, милая! Эти революционные и романтические убеждения кружили мне голову. Однако со временем я перерос их и вернулся к Реальности. Ты не против, если я немного выпью?
