Я невольно попятилась.
— Вы со своими добрыми делами не имеете никаких шансов, — продолжал Джейк. — Сдавайтесь.
— Ну нет, — проворчал Ксавье.
— Как мило, — фыркнул Джейк. — Простой парень воображает себя защитником ангела.
— Ты меня недооцениваешь.
— Ты что, хочешь сразиться со мной? — спросил Джейк.
— Я не против, — ответил Ксавье.
Джейк обнажил мелкие острые зубы.
— Ты играешь с огнем, Вудс.
— И не боюсь обжечься! — бросил Ксавье.
Теперь они подзадоривали друг друга, как противники на ринге.
— Оставь Молли в покое! — взмолилась я.
— С радостью, но с одним условием…
— Каким? — спросил Ксавье.
— Бет займет ее место.
Бирюзовые глаза Ксавье гневно вспыхнули.
— Пошел к черту!
— Глупец! — заявил Джейк. — Одну любовь ты уже утратил, а теперь готов потерять вторую?
— Откуда тебе известно о ней?
— Я прекрасно ее помню, — протянул Джейк. — Эмили, да? Ты никогда не задавался вопросом, почему все ее родные уцелели и только она погибла? Было несложно привязать ее к постели, когда дом охватило пламя. Решили, что девочка проспала сигнал тревоги — сквозь рев пожара никто не слышал ее криков.
— Сукин сын!
Ксавье бросился к Джейку. Тот щелкнул пальцами, и Ксавье скрючился от боли. Попытался выпрямиться, но новый щелчок заставил его упасть к надгробию.
— Ксавье! — воскликнула я. — Джейк, пожалуйста, прекрати!
Мысленно я воззвала к Господу: «Отец Всемогущий, Создатель Небес и Земли, избавь нас от зла. Пошли нам Свою помощь, призови ангелов спасения. Во имя Царства Божьего, во имя мощи и славы Твоей, отныне и вовеки…»
Однако густое черное облако опустилось на меня: слова застревали в сознании. В конце концов, мне показалось, что голова сейчас взорвется. Боль разрасталась, и я поняла, что слабею. Ксавье прав. Жаль, что я сплоховала. Но у меня оставался последний способ спасти его и Молли.
— Ты получишь меня! — произнесла я, раскинув руки.
— Нет! — простонал Ксавье, распростертый на земле.
Не колеблясь, я ворвалась в круг. Приверженцы Джейка завыли, но Джейк вскинул руку, давая им знак отступить.
Я начала тормошить Молли:
— Беги!
Джейк надвигался на меня, я оступилась и ударилась об угол постамента со статуей ангела. Наверное, я поранилась, потому что почувствовала на лбу теплый ручеек крови. Тело мне не повиновалось — из него будто выкачали энергию.
— Мой брат и сестра не допустят такого, — прошептала я.
— Отнюдь, — усмехнулся Джейк, возвышаясь надо мной. — Я дал тебе возможность добровольно перейти на мою сторону, но ты отвергла ее.
— Ты — зло.
— Грех приятен, Бет!
— Лучше умереть.
— Заметано.
— Нет! — захрипел Ксавье: он по-прежнему был парализован. — Не смей прикасаться к ней!
— Заткнись! Твоя смазливая мордашка мне надоела.
Все, что я помню, прежде чем меня окутала тьма, это жадный блеск в змеиных глазах Джейка и взывающий ко мне голос Ксавье.
Я очнулась на заднем сиденье автомобиля. Попробовала пошевелиться, и тело пронзила резкая боль. Меня будто сковывала невидимая сила. По бокам расположились Алисия и Александра из литературного класса. Джейк Торн вел машину. Мертвенно-бледные лица девушек были обращены ко мне: они разглядывали меня, как лабораторный экземпляр. Их затянутые в перчатки руки покоились на коленях. Но я отчасти преуспела в своих попытках и локтем ткнула Александру под ребра.
— С ней трудновато, — пожаловалась та, и Джейк бросил ей пакетик.
— Дай ей одну.
Алисия открыла мне рот, а Александра затолкала в него бледно-зеленую таблетку и заставила запить обжигающей жидкостью из серебряной фляжки. Пришлось проглотить, иначе я бы просто задохнулась. Девицы были удовлетворены. Скоро они начали сливаться в мутное пятно, а звон в ушах заглушил прочие звуки. Затем я провалилась в забытье.
Открыв глаза в очередной раз, я обнаружила, что сижу на полу, на выцветшем ковре. Меня прислонили спиной к холодной оштукатуренной стене. Думаю, я находилась здесь уже давно, поскольку холод проник сквозь одежду. Руки мне связали. Мышцы онемели от долгого пребывания в одном и том же положении. Талию плотно обхватывала веревка, рот был заткнут грязной тряпкой с запахом бензина.
Я оглянулась, пытаясь сообразить, куда Джейк привез меня. Вскоре я поняла, что меня заперли не в подвале, а в гостиной какого-то особняка. Помещение оказалось просторным — с высоким потолком и светильниками в форме изогнутых розовых бутонов. Судя по расцветке, ковер был персидский, но заплесневелый. Воздух пропитался запахом сигар. Два широких дивана, которые явно знавали лучшие времена, красовались друг напротив друга, а возле них притулились мраморные столики. Массивный буфет красного дерева был забит пыльными графинами. В центре комнаты я увидела длинный обеденный стол из кедра с изящно выгнутыми ножками. На него водрузили серебряный канделябр с горящими свечами: тени плясали на полосатых обоях и креслах, обитых алым бархатом.
