свежих, человеческих эмоций. Я хочу ее слезы, но снова, часть меня не хочет заставлять ее
плакать.
Видите? Противоречивый ублюдок.
- Все, что захочешь, - наконец шепчет она, уставившись на меня. Хотя, скорее всего она не
может видеть моего лица, ее выражение лица стойкое и уверенное. Храброе. - Все, что ты
от меня захочешь.
Я медленно киваю, но я потрясен от того, что она согласилась на подобное дерьмо. И
возможно немного разочарован. Может быть мне хотелось, чтобы она боролась со мной.
Возможно хотел, чтобы она отказалась, так как считает это отвратительным и
неправильным. А не полностью соглашалась с этим. Ни одна здравомыслящая,
уважающая себя девушка не подписалась бы на такое дерьмо.
Я запускаю руку в волосы и дергаю их от необъяснимой злости. У этой девчонки нет
никакого опыта работы в борделе, и все же она здесь, и я чертовски упрям, чтобы сделать
что-нибудь с этим. И тот факт, что я хочу, блять, я хочу простить ей долг, который на нее
повесил так называемый отец, ради того, чтобы трахнуть ее.
- Верно. Ну, мы должны начать прослушивание, - говорю я наотрез. Поднявшись, я
начинаю расстегивать брюки.
- Чт…что? Что ты делаешь?
От ужаса она широко раскрывает глаза, когда замечает, черные волосы, выглядывающие из
моих расстегнутых штанов.
- А как ты думаешь, что я делаю? Я не могу продавать то, что сам не попробую. Сейчас
могу предположить, что ты вероятнее всего откажешься отсосать мне, так что
единственный раз я сделаю исключение. - Все еще скрытый пеленой ночи быстрым
движение, которое она не в состоянии увидеть, я приседаю перед ней.
- Я позволю тебе переспать со мной, красавица. Ты ведь именно этого хочешь? Видела, как
я трахал этих девушек? Как заставил их стонать и выкрикивать мое имя? Ты ведь тоже так
хочешь? Ты хочешь почувствовать меня глубоко внутри себя так же, как я был глубоко
внутри них.
Когда я тянусь к лямке ее шелковой ночной рубашке, которую надела на нее Надя, я
чувствую, как девушка дрожит под моими пальцами. Она всхлипывает в ту секунду, когда
моя кожа прикасается к ее, легкое жжение бежит по моим пальцам и тонет глубоко внутри
меня.
- Нет, - говорит она сквозь прерывистые рыдания. - Пожалуйста, не делай этого.
- Что? Предпочитаешь раздеться сама? - раздраженно насмехаюсь я, сжимая тонкую ткань.
- Не надо разыгрывать страх передо мной. Ты знала, на что подписывалась.
- Но, но... я не могу. Не могу этого сделать. Прекрати, пожалуйста.
Я одергиваю руку назад и крепко сжимаю в кулак. Так же сильно, как я хочу дотронуться
до нее, я жажду ее чувства чистого ужаса, я не хочу этого. Нет. Только не так.
- Разве это не то, чего ты хочешь? - спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. - Разве ты не за
этим сюда пришла?
- За этим! - плачет она. - Но я, я... я не могу.
- Не можешь? Не можешь что? Не можешь трахаться, как шлюха? - ору я. Девушки,
лежащие на кровати, начинают просыпаться, но одним взмахом руки я снова вырубаю их.
Я даже не забочусь о том, чтобы оставаться незамеченным. Все на чем я
сосредотачиваюсь, так это на следующих словах, который слетают с этих пухлых, красных
губ.
- Какая шлюха - девственница! - кричит она, соответствуя моей ярости. Ее грудь быстро
вздымается, при этом ноздри раздуваются с каждым затрудненным вздохом.
Я отхожу назад, увеличив расстояние между нами до фута, словно она открыла мне какое-
то инфекционное заболевание, а не свое целомудрие. Она девственница и все же она
обрекла жизнь на позор и унижение. Прокляла себя на жизнь с монстром. Даже я не могу
подобное вбить себе в голову, а я король сбивать с толку.
Я открываю рот, чтобы высказать все, что я думаю по этому поводу, ощущая холодное
давление на мои глаза. Я сжимаю кулаки, успокаивая холодный шторм, мчащейся по
венам.
- Девственница? Ты чертова девственница? Что я по-твоему должен делать с этим?
Она не отвечает. Вместо этого, вытирает тыльной стороной влажное от слез лицо,
