Николай Коперник - страница 48

Коперник на время отложил все в сторону. Уголь и кисть заняли его целиком. Но 1499 год близился к концу, а с ним и последний год трехлетнего отпуска. Надо было подумывать о возвращении на север. А диплом?

Но о племянниках не забывал епископ. Из Вармии в Болонью прибыло «пожелание», чтобы оба живущих в Италии каноника отправились в Рим и вместе со Скультети представляли там Вармийский капитул на юбилейных торжествах 1500 года.

В рождественский сочельник 1499 года Александр VI ударил серебряным молотком в двери собора святого Петра — начался год великого юбилея. Папская булла приглашала в Рим верующих. Двести тысяч священнослужителей и мирян откликнулись на зов.

Весной 1500 года братья Коперники прибыли в Рим.

Когда окончилась в соборе пасхальная литургия, на паперть вышел папа в окружении двенадцати кардиналов. Несметная толпа преклонила колена, чтобы принять благословение «наместника Христа».

Но равнодушным оставалось сердце Николая. Рядом с горбоносым Александром VI стоял мощный ватиканский хоругвеносец. Над серебряными доспехами с золотой чеканкой — вызывающе вздернутая голова в каске. Цезарь Борджиа…

Николай приехал в Рим на третьей неделе поста. Пятьдесят тысяч римлян принимали вчетверо больше гостей-паломников. Страшная теснота напомнила Николаю описание юбилея 1300 года у Данте.

Мост на Тибре разгорожен и теперь. В страстную пятницу утром Николай увидел четыре тела, свисавших с перил моста вниз, к воде. «Кого повесили? За что?» Римлянка пожимает плечами: «Экая диковина!» и роняет с нехорошей усмешкой: «Или цезарь, или ничто». Николай слыхал уже, что этот гордый древнеримский девиз взял себе всемогущий сын папы.

Коперники поселились в Риме у своего недавнего «спасителя», каноника Скультети.

Лука Ваценрод рекомендовал племянников вниманию кардиналов Содерини и Сан-Джорджио, просил церковных вельмож помочь молодым каноникам получить доступ к архивам Римской курии.

Ваценрод и на этот раз действовал умно и ловко. Работа в архивах Ватикана, это он знал по собственному опыту, — лучшее средство практически усвоить церковное право. Во всяком случае, занятия очень облегчат экзамены. — на самого строгого носителя профессорской тоги работа в архивах курии произведет впечатление.

В Риме Коперник смог, наконец, привести в порядок и пополнить свои познания в праве. Весну и жаркое римское лето торунец провел под прохладными сводами ватиканской библиотеки. А к осени старые склонности отвлекли его снова в сторону от церковной юриспруденции.

Коперник представился профессору римского университета Лоренцо Бонинконтри[126], уже девяностолетнему старцу, виднейшему в Риме гуманисту, члену Флорентийской Платоновской академии. Бонинконтри был солдатом, историком, поэтом, астрологом и философом, представителем астрономии в Риме.

К концу ноября Коперник и Бонинконтри вместе наблюдали лунное затмение.

У мессира Лоренцо изредка бывал молодой еще тогда художник и ваятель Микель Анджело Буонаротти. Гениальный флорентинец только входил в славу. Но непревзойденное «Снятие со креста» уже украшало собор святого Петра, и Коперник видел великое творение.

Торунец любил искусство, сам немного занимался им. Понятно его горячее желание увидеть создателя восхитившей его скульптуры.

Микель Анджело — очень некрасивый, сутулый, нелюдимый молодой человек двадцати пяти лет — страстно интересовался «тайнами» неба. Надо думать, эта страсть помогла ему преодолеть угрюмую замкнутость и встретиться у Бонинконтри с молодым иноземцем. Кажется совершенно правдоподобной догадка о том, что Микель Анджело присутствовал на публичной лекции Коперника в Риме.

То было единственное в жизни Коперника публичное выступление, посвященное астрономии. Коперник получил от Бонинконтри приглашение изложить свои астрономические идеи с университетской кафедры. Таков был обычай времени — предлагать гостю публичное выступление в университете, если только гость производил впечатление человека знающего, могущего сообщить собравшимся что-либо новое, им еще неведомое.