На латинскую грамматику тратилась уйма времени. Правил учитель не давал. Полезным считалось, чтобы ученики выводили их сами из упражнений над латинскими текстами, из переложенных на латынь басен Эзопа и нравственных поучений Катона Старшего. Опытный магистр умел легко обращать ясный текст в грамматическую головоломку. Вот, к примеру, у Катона сказано: «После счастливо прожитого детства Юлий вступил в деятельную жизнь зрелого мужа». Магистр принимался потрошить предложение и извлекать из него грамматическое нутро. Он начинал: «После счастливой жизни зрелого мужа…», а школьники должны были хором закончить: «Юлий вступал в деятельное детство». Следовали запевы учителя. Их подхватывал хор школьников: «Юлий вступит в бездеятельную жизнь… после несчастного детства, которое он проживет», «Юлий не вступил бы в несчастное детство… если бы не прожил бездеятельной жизни». И так — весь урок. Чем бессмысленнее становились фразы, тем полезнее считались они для постижения грамматических ходов.
Голова Николая вспухала от потока словесной нелепицы. Но день за днем в ней оседали крупицы даров матери «Семи свободных искусств» — Грамматики.
После года таких упражнений начались уроки реторики. Николай мог уже довольно складно рассказать по-латыни «своими словами» историю все того же Юлия. Правда, до латинского красноречия было еще далеко, но ораторское искусство ожидало школяров впереди — в аудиториях Кракова. Пока же довольствовались малым…
Монах в коричневой рясе, краковский баккалавр, обучавший арифметике, любил уводить учеников в «тайну» чисел.
— За каждым числом, — поучал он, — сокрыто знание и символ. Арифметика не только научит вас обращению с числами, но и поможет проникнуть в сущность числа, в его духовное естество. Вот возьмем, к примеру, число сорок. Из священного писания мы знаем, что Христос и Моисей постились по сорок дней. Вдумайтесь хорошенько, и вы сразу смекнете, что сорок состоит из десятки, взятой четыре раза. Займемся четверкой. В ней соединилось все, что относится к нашей временной земной жизни. По числу четыре протекают времена дня и времена года. Сутки распадаются на утро, день, вечер и ночь, а год — на весну, лето, осень и зиму. Остается десятка. В числе десять мы можем легко распознать бога и его творение. Ведь десять состоит из трех и семи. Тройка указывает на творца — единого в трех лицах, а семерка — на всякое его творение, созданное господом в семь дней. Всякое же творение состоит из духа и тела, значит — из трех и четырех. Дух распадается на три части. Почему? Потому что сказано в писании: «Возлюби господа всем сердцем, всей душой и всем помышлением». А всякое тело, как известно всем, состоит из четырех эссенций: земли, воды, огня и воздуха.
— Итак, — заканчивал баккалавр несколько неожиданно, — число сорок призывает нас жить в этой временной земной жизни воздержанно и не забывать поститься, как постились Христос и Моисей.
***
Копернику было пятнадцать лет, когда в класс впервые вошел новый учитель — каноник Николай Водка[42].
За этим человеком шла слава обширной учености. Он слыл искусным врачом и астрологом-звездочетом, не знавшим ошибок в прорицании грядущего. Астрология — возникшая в глубокой древности лженаука о предсказании будущего по небесным светилам — имела в средние века, громадное распространение. Принцы и кардиналы звали доктора Водку к себе прорицать им судьбу. Но после скитаний по университетам и дворам Европы Водку потянуло на родину, на покой. К пятидесяти годам он добрался до тихой куявской пристани и осел здесь. Водка намерен был коротать век во Влоцлавке, на обеспеченном и спокойном положении каноника-врача. В немногие его обязанности входило изложение начатков астрономии ученикам кафедральной школы.
Скоро, прозорливый каноник выделил Коперника из толпы подростков. Он стал наедине в ясные ночи под открытым небом посвящать мальчика в науку о звездах.
Юный Николай хранил в себе много сдержанного и скромного, что не покидало его никогда — ни в общении с другими, ни в играх и забавах. Душевный строй влек его к раздумью, протяжной песне, синеве далекого леса, игре облаков, к многоцветному мерцанию звезд.
