Николай Кибальчич - страница 11
Конечно, это привлекало бы меньше внимания, но все равно можно было легко обнаружить себя. Да, подкопа не видно, но вот выкопанную землю может увидеть кто-нибудь из любопытных соседей, и тогда-то бед не оберешься. Михайлов, Гартман и Ширяев долго раздумывали над этим и решили, что задачу можно немного облегчить, если сделать подкоп в виде треугольной призмы – так уйдет меньше земли.
Но перед началом выкапывания подземной галереи решили посоветоваться с непререкаемым авторитетом – Кибальчичем. Он находился в это время в Одессе, и туда отправился Ширяев. Сначала в Харькове он встретился с Желябовым и Гольденбергом, который тогда был еще на свободе.
Было ясно, что имеющимися в Москве силами организовать покушение к сроку не получится. На помощь московской группе должны были отправиться Гольденберг и Баранников.
Кибальчич, узнавший в Одессе от Ширяева об идее устроить подземную галерею прямо под железной дорогой, высказался против. Галерея легко могла обвалиться. Лучше было просверлить буравом отверстие для мины.
Ширяев передал Кибальчичу просьбу александровской группы приехать к ним.
Рыть галерею было очень сложно. Это мог делать только один человек, так как она была очень узкая. Потолок галереи необходимо было сразу же закреплять досками, так как он постоянно грозил обвалиться. Землю рассыпали во дворе дома ночью, чтобы не заметили соседи, которые могли донести в полицию.
Начались осенние холодные дожди. Галерею стало заливать. Проезд каждого поезда по железной дороге осыпал галерею. Гартман во время работы под землей держал при себя яд, чтобы умереть быстрой, а не мучительно медленной смертью в случае обвала галереи.
Наконец, начали сверлить буравом отверстие для мины. Поместить ее так, чтобы взрыв был мощным, не удавалось. Тогда решено было добавить еще динамита. Гольденберг отправился за ним в Одессу.
Сложно было не вызывать подозрений соседей. По большей части с ними контактировала только Софья Перовская – Мария Сухорукова. В дом соседей не пустили даже тогда, когда начался пожар. Перовская выбежала на крыльцо с иконой и не уходила с него, пока ветер не перекинул пожар в противоположную от дома сторону.
В Третье отделение был внедрен революционер Клеточников, с которым московская взрывная группа поддерживала связь через Михайлова. Но все же риски были слишком велики. Заранее было решено, что в случае прихода полиции Перовская выстрелит из револьвера в банки динамита, находящиеся в доме, и взрыв уничтожит все.
В середине ноября пришло известие, что вскоре царь поедет через Москву в Петербург. В связи с этим полиция обошла все дома, находящиеся рядом с железной дорогой, по которой должен был проехать император. В дом Сухоруковых околоточный тоже заглянул, но никаких подозрений у него не возникло.
Из Симферополя отправилось два поезда – один для царя, другой для его свиты. В Москву к заговорщикам сразу же полетела зашифрованная телеграмма, в которой указывалось, что царь едет в четвертом вагоне второго поезда.
Граф Адлерберг посоветовал Александру Второму в целях безопасности перейти в свитский поезд. Переходить в другой поезд тот не стал, но поезда тайно поменяли местами, и впереди царского оказался свитский поезд, а с царского даже сняли торжественные флаги.
Заговорщикам удалось узнать, что царь прибудет в Москву 19 ноября. Накануне была получена телеграмма, из которой стало ясно, что александровское покушение не удалось.
Александр II и Мария Александровна в санях. Рисунок из Русского художественного листка В. Ф. Тимма.
Главными исполнителями были назначены Ширяев и Перовская: первый должен был сомкнуть провода взрывного устройства по сигналу второй. Условным сигналом был взмах фонарем.
Взмах. Летящая вспышка света в ночном воздухе падает. Взрыв.
Никто не знал о перестановке поездов. В результате пострадал свитский поезд, но по счастливой случайности жертв не было: перевернулись только паровозы и багажные вагоны.
Взрыв на линии Московско-Курской ж. д. 19 ноября 1879 г.
Заговорщики были подавлены и разочарованы тем, что им не удалось совершить убийство. Только Николай Кибальчич держал себя в руках. Он был намерен добиться своей цели – устранить царя как символ строя, который пытался подавить его волю и желание что-то изменить. Он был готов работать над изготовлением идеального орудия убийства с маниакальным упорством. Не удалось в Александровске, Одессе и Москве – что ж? Нужно учесть ошибки и двигаться дальше. Ведь нет другого пути что-то изменить. Так пусть все поймут, что есть люди, которые ни перед чем не остановятся, чтобы изменить жизнь! Если сложно чего-то добиться мирным путем, можно пойти насильственным. А жалостливые добродетельные господа, которые против решительных мер, еще любят приводить в пример Христа. Вот потому-то Россия и не может скинуть иго самодержавия – у всего народа в голове этот рабский идеал, вбиваемый в головы поколениями уже несколько веков. «Бог терпел и нам велел», – вот что отвечают эти рабы на воззвания освободиться. Они настолько ограниченны, что не в состоянии понять, зачем им нужна свобода. Ничего, поймут со временем, когда мы сломаем устои. А сейчас мы готовы страдать за них, даже непонимающих, что мы несем им добро. Так рассуждал Кибальчич.
