— Но сейчас же ты ведешь себя нормально. Что же ты на ринге отворачиваешься как красная девица.
Свят молчал:
— В общем так. Я начинаю подумывать, что ты слишком рано перешёл в профессионалы.
Тренер кинул ему на стол всего лишь несколько крупных купюр.
— Это твои.
Свят сгреб их (пятернёй) со стола одним махом.
— Иди и подумай! Ещё раз такое повторится — вылетишь из команды. Мне статисты не нужны.
Свят вышел из кабинета. Спортивный зал был уже пуст.
Лишь в самом углу шаркала веником уборщица, выметая хлам, который оставили зрители. Огни над рингом давно погас ли. Во мраке с трудом можно было разглядеть боксерские груши. Свят неспеша приблизился к одной из них. Она жалобно застонала от его удара. В ушах стояли слова Михалыча:
— Иди и подумай! Что с тобой?
А что думать? Он и так знал что случилось. Проснулся «кролик». Страх перед взглядом. Холодным, злым и самое главное ненавидящим. Свят ещё раз с силой влепил по груше. Эхо гулко прокатилось по залу, отразилось от стен.
А он-то думал, что «кролик» загнан им в самые отдаленные закоулки его души, и никогда больше оттуда не появится. Ан нет, он вынырнул вновь, причем в самый неподходящий момент. И не надо даже думать почему. И так все ясно!
Его размышления прервал шум из распахнувшихся дверей раздевалки. Оттуда, истошно вопя, выскочила толпа крепких ребят. Они чествовали сегодняшнего победителя. Он сам шел впереди. Увидев Свята, все замолчали. Вернее Марат дал знак замолчать:
— А, чемпион!
Он подошел к Святу и толкнул его в грудь:
— Добро пожаловать на профессиональный ринг!»
Марат противно заржал:
— Как тебе мой последний ударчик?
Свят с силой пихнул его в сторону:
— Да пошел ты!
Он крепко выругался и направился в душевую. Марат, покраснев от гнева, бросился за ним, но его удержали его «шестерки»:
— Марат, остынь. Ты что! Тебя же могут дисквалифицировать за это.
Марат остановился и, выставив вперед указательный палец, заорал вдогонку:
— Мы с тобой ещё встретимся. Слышишь ты, сосунок!
Свят затормозил в дверях и, повернувшись в полоборота, зло крикнул:
— Обязательно, на ринге.
Холодный душ приятно остудил разгоряченную голову. Снял с тела лишнюю энергию. Но даже стоя под этими приятными струями воды. Свят не переставал думать:
— Вот и Марат этот… Любой другой бы на его месте подошел, извинился, а он, наоборот, хвалиться. Не понятно это… Видно и впрямь в профессиональном спорте волчьи законы. Все друг друга ненавидят. Но спорт, пусть даже любительский, все же меня чему-то научил. И я найду выход из положения. Я останусь самим собой. Но каким образом? Это вопрос!..
* * *
Михалыч услышал голос Марата. Вспомнил, что с ним надо поговорить. Встал из-за стола, поправил свою пышную, но уже седеющую шевелюру, посмотрелся в зеркало на свою статную фигуру и выглянул в зал.
— Марат, зайди-ка ко мне.
Марат, услышав голос своего «чипа», отмахнулся от друзей и зашел в кабинет:
— Звали, Сергей Михалыч?
Голос его всегда такой громкий, властный, при виде тренера вдруг сел на полтона и в нем появились заискивающие нотки. Сергей Михайлович достал из стола сверток.
— Получи-ка. Твой гонорар.
Марат расплылся в улыбке.
— Это я люблю.
Он тут же раскрыл сверток и начал пересчитывать.
— Да успокойся ты, здесь все нормально, — сказал Михалыч и перешел на другой тон.
— Слушай, Марат! Для тебя есть дело!
— Да? Какое? — спросил он, не переставая шуршать бумажками.
— Ты знаешь, что Крок вернулся.
— Крок?
Удивленно повторил Марат.
— Ну и что дальше?
— А то! Он мне задолжал кругленькую сумму. И я хочу, чтобы ты ему напомнил об этом.
— Я?
— Да ты. Двадцать процентов твои.
— А почему именно я?
В голосе Марата зазвенели робкие нотки.
— А потому! — Михалыч надавил. — Выбирать тебе не приходиться. Ты же мне тоже должен или забыл.
Марат забито опустил глаза и кивнул головой.
