«Удивительно, как быстро соотношение сил переменилось на прямо противоположное, — подумал Эндрю. — Наш порт блокирован, и мы можем только гадать, что происходит за горизонтом». До сих пор он не осознавал до конца роль морского флота. А ведь Буллфинч постоянно говорил о том, что именно от флота будет зависеть исход этой войны. На деле же они почувствовали это только сейчас. Гаарк получил возможность нанести удар везде, где пожелает, вдобавок в его распоряжении был воздушный флот. Эндрю подумал о новом мониторе, строившемся на верфях. Он мог бы стать грозным оружием в их руках, но теперь превратился всего лишь в груду железа, которую скорее всего придется взорвать.
— Ну что, полегчало?
— Черт побери, Эмил, почему ты разговариваешь со мной как с ребенком?
— Я твой лечащий врач, Эндрю, и это позволяет мне вести себя таким образом.
Эндрю вздохнул:
— Я чувствую себя беспомощным, Эмил. Я глух и слеп. Я просто-напросто не знаю, что творится вокруг и что мне делать дальше.
— Для начала наведи порядок вон там. — Эмил кивнул в сторону железнодорожной станции. — Отправь отсюда все, что можно, и дожидайся Десятый корпус из Рима — Марк непременно приведет его на подмогу. А завтра произойдет одно из двух: либо мы удержим Форт-Хэнкок, либо потеряем его вместе с Джанкшн-Сити, а затем бантаги перекроют железнодорожную линию. И что тогда?
Эндрю издал тяжелый вздох. Потеря узловой станции — это катастрофа. «Гансу придется пробиваться с войском через Зеленые холмы, — подумал он, — а если бантаги перекроют все проходы, то он окажется в ловушке. Пэту подобная участь вряд ли грозит — он в любой момент может вернуться по железной дороге. Вот только куда? В лучшем случае ему придется отбивать у бантагов Джанкшн-Сити. При этом фронт приблизится на сотни миль к границам Республики. У бантагов в тылу будет порт — надежная база — и неограниченное пространство для маневра. Нам же, весьма вероятно, придется отступать до самого Рима, а они в конце концов обставят нас в производстве вооружения и разгромят».
Тут он понял, что бесполезно пытаться решить все проблемы сразу. Прежде всего надо отправить войска на поддержку Винсенту и уповать на то, что Ганс и Пэт сумеют справиться с ситуацией.
Эта мысль вызвала у него улыбку. Не Ганс ли научил его самого всем премудростям военного искусства и разве не Пэт спас их армию при отступлении с Нейпера, а потом успешно удерживал центр обороны под Испанией?
— Сдаюсь, Эмил, ты, безусловно, прав.
Эмил удовлетворенно кивнул, затем вдруг выхватил у Эндрю сигару и бросил ее на землю.
— Курить вредно, Эндрю.
Эндрю улыбнулся:
— Эмил, я отправляюсь в Джанкшн-Сити. Возможно, железнодорожное сообщение с Гансом еще не нарушено, и с Римом тоже. Ты оставайся здесь и готовь раненых к отправке. Если удастся связаться с Пэтом, передай ему, чтобы переходил Шенандоа и был готов к возвращению.
— Слушаюсь, сэр!
Не тратя больше слов, Эндрю крутанулся на каблуках и вышел. Вернувшись в штаб, он объявил своим офицерам, чтобы они готовились к отъезду.
Эмил следил за ним. Убедившись, что Эндрю его не видит, он вытащил из кармана еще одну сигару, раскурил ее и медленно поплелся к себе в госпиталь.
Ружейный залп прогремел среди деревьев, листья и сучья посыпались Пэту на голову. Он натянул поводья, увидев, что один из сержантов вместе с группой рядовых уходит с линии огня.
— Эй, сержант, куда это, черт побери, вы уводите свое отделение?
— Досточтимый сэр, я отвожу свой полк в тыл на перекур.
Пэт, не находя слов, взглянул на усталое, почерневшее от порохового дыма лицо:
— Шоп Мак-Дугал?!
— Он самый, Пэт О'Дональд.
Пэт уже созрел для того, чтобы задать сержанту хорошую взбучку, но сдержал себя, внимательно посмотрев на самого Мак-Дугала с простреленным знаменем через плечо и полтора десятка изможденных людей, сгрудившихся вокруг своего сержанта.
— Что-то я не вижу тут полка.
— Ну как же, дружище, вот же он, злосчастный Тридцать третий Римский полк.
— Ты так и не бросил пить, Мак-Дугал?
— Да, сукин ты сын, ты прав как никогда. А у тебя, что, тоже проблемы с этим?
— Где же остальные люди?
