Это было стыдно, стыдно было так растеряться и испугаться, когда такая тонкая и беззащитная девушка повела себя достойно. Жоре было неудобно даже смотреть ей в глаза, ведь она была свидетелем его слабости.
– Все, Жора, забудь, тебе сразу не стоило обращать на нее внимания, – сам с собой разговаривал он. – Ты инвалид, и ни одна девушка не будет брать на себя такую обузу, теперь еще она видела твою слабость, видела твой страх. В детстве отец всегда говорил, что первое правило мужчины – не показывать женщинам свою слабость. Женщины любят сильных и уверенных в себе мужчин, а слабакам они изменяют, а потом растаптывают как гусеницу. Прости, папа, я облажался.
– Вы в порядке? – к нему подошла та, про которую он только что думал. – Вас уже допрашивала полиция?
– Да, – от волнения голос у Жоры сорвался, – но они сказали, что это первичный опрос, а на допрос нас вызовут завтра по повестке, а вы сдали отпечатки пальцев?
– Да, и отпечатки, и опрос. Вот сейчас жду, когда вызовут моего босса.
– Кстати, что это с ним такое, мне даже показалось, что он сошел с ума.
– О нет, не переживайте, даже с перекошенным лицом он уже умудрился на меня наорать, а это значит, что с ним все хорошо. А все остальное – это его собственные большие тараканы.
– Вам кто-то звонит, – Жора показал на телефон, торчащий из кармана сарафана, он молча переливался огоньками.
– Ой, я поставила на беззвучный еще перед съемкой, это, наверное, Генка, она уже должна вернуться, потеряла меня. Алло, – сказала она уже в трубку.
– Ася, тут такое дело, – начала свое повествование Генка, и Ася поняла, что здесь что-то не так.
– Что случилось? – девушка, только что не испугавшаяся смерти, в отличие от больших и уверенных в себе мужиков, сейчас стояла бледнее стены, еле сдерживая тряску в руках.
– Вася, ты только не волнуйся, я в отделении полиции в Ливадии, в принципе все хорошо, со мной моя новая подруга Лизи и потерпевший Николай второй. Компания, конечно, хорошая, но немного тянет домой, меня надо бы вытащить отсюда.
– Еду, – прокричала Ася.
– Паспорт мой захвати, – крикнула Генка, и Ася положила трубку.
– Что-то еще случилось? – Жора понял, что звонок принес еще какие-то плохие новости.
– Звонила моя сестра, она в отделении полиции, мне срочно нужно ехать вызволять ее оттуда.
– Можно я поеду с вами? Меня тоже уже отпустила милиция и я абсолютно свободен.
При этих словах Ася неосознанно посмотрела на ногу собеседника, как бы сомневаясь в результативности его предложения, тот сильно покраснел и произнес:
– Поверьте, я могу быть вам полезен, то, что произошло вчера, – случайность, я вполне самодостаточный человек.
Асе в который раз стало стыдно за себя, и она отвела взгляд.
– Что вы, я даже не думала об этом, если вы не устали после этого тяжелого дня, то поехали. Не думаю, что там будет быстро и просто, это полиция.
– Это лучше, чем лежать в номере и вспоминать ужас сегодняшней съемки. К тому же понимать, что смерть этой девушки написал ты, ну или стал даже соучастником убийства, страшно, – видно было, что этот вопрос действительно волнует Жору. – Я вызову такси.
Это был провал, провал сериала, провал планов на будущее, провал гонорара, который он мысленно уже потратил пять раз. Даже Женя, которая сейчас должна сидеть рядом с ним и успокаивать его, говорить, что все наладится, что пиар, даже черный, – это пиар, и сериал обязательно доснимут, сидела, обняв свою голову руками, и плакала. Честно, Озеров не предполагал, что она такая впечатлительная, он думал, она каменная леди. А Гарик Михайлович, поседевший в одну минуту, с улыбкой на лице, которую свело судорогой, это что? Сашенька был уверен, что директор кинокомпании «ОБЗАЛИРОН» – делец, скряга и пройдоха, в котором нет ничего человеческого. Да, это была его бывшая жена, но после этого он был еще раз женат и всех своих бывших пускал по миру, не оставляя им ничего и особо не церемонясь с ними. А эти селебрити, пришедшие именно на эту съемку, это что, совпадение? Насколько знал режиссер Озеров, за все существование кинокомпании, а это, не соврать бы, лет пятнадцать, они не были на съемочной площадке ни разу. А тут прям бинго, первый раз на площадке – и сразу шоу под названием «Играем в смерть». Боже, как кричали и визжали их женщины, как их мужчины были потеряны. Да это провал.
