— На время. Только на время! А ты…
— Что — я?
— Ганин, я тебя не узнаю! — с сердцем воскликнула она. — Никогда не думала, что в тебе могут проснуться родительские чувства…
— Вот и Рита мне то же самое недавно сказала.
— Где она, кстати? — поинтересовалась Катя.
— Она? Ну, она вчера уехала… в командировку.
— Понятно, — кивнула Катя. — Она показалась мне очень умной девушкой. Я тут недавно смотрела одну передачу по телевизору… — Катя улыбнулась было, но тут же взяла себя в руки. — Словом, Ганин, присутствие Мики не помешало ей?
— Нет, что ты! — возмутился Ганин. — Рита — чудесная женщина, она все понимает…
Кате показалось, что он как-то чересчур рьяно защищает Риту. Наверное, все-таки та была не в восторге от того, что в доме появился чужой ребенок.
— Правда? — подозрительно спросила Катя.
— Честное слово!
Они снова помолчали.
— Ты ничуть не изменилась, — вдруг сказал Ганин.
— Кажется, ты это говорил уже. По-моему, ты врешь. Просто хочешь подлизаться.
— Зачем?
— Затем, чтобы я оставила тебе Мику.
— Какая же ты! — застонал он, схватившись за голову. — Как ты умеешь одним словом довести человека до бешенства… Я даже не знаю, что тебе ответить!
— А я и не жду ответа!
— Послушай, Катя…
— Что? — отчужденно спросила она.
— Если бы ты только могла себе представить, как я тебя ненавижу, — печально признался он. — Я ведь в эту дурацкую Австралию удрал — из-за тебя. Занимался там какой-то ерундой, пока чуть не сгорел на солнце…
— Что ты все придумываешь! — поморщилась она. — Из-за меня? Кажется, ты уехал потому, что здесь тебя все не устраивало. Страна, люди, деньги… вернее — отсутствие денег.
— На самом деле я хотел как можно дальше удрать от тебя, — произнес он с каменным лицом. — На другой конец света.
— Чем же я так помешала тебе?
— Вот этим. Вот всем этим… — он взмахнул в воздухе рукой. — Своим самодурством и упрямством. И когда я уехал, я был просто счастлив.
— Скажите пожалуйста…
— Да, это так! И все годы я радовался тому, что никакая сила уже не сведет нас вместе. Но нет, в самый неожиданный момент ты снова появилась! И теперь мне никогда от тебя не избавиться. Из-за Мики.
— Ганин, я не ожидала, что ты меня ненавидишь. Что ты так сильно меня ненавидишь… — потрясенно прошептала Катя.
— Мне все равно, что ты обо мне думаешь, — перебил он. — Но сейчас мы с тобой должны договориться. Ради сына. Распределить обязанности, что ли…
— Да, конечно, — не сразу ответила она. — В общем, я его сейчас заберу.
— О господи… — судорожно вздохнул он. — Впереди майские праздники. Ни в какую школу ему пока не надо. Пусть еще несколько дней мальчик побудет у меня.
— Нет.
— Но почему — нет? — раздраженно спросил он. — Какая же ты упрямая…
— Ганин, а тебе не приходит в голову мысль о том, что я просто соскучилась по сыну? — скорбно произнесла она. — Я его почти целый месяц не видела, извелась вся…
Кажется, такая мысль действительно не приходила ему в голову.
— Катя… да, ты права… Но ты можешь прекрасно провести время у нас. Хоть целый день! — великодушно воскликнул он. — И завтра можешь приехать…
— Вот уж спасибо…
— Ну и славно… — Он принял ее ответ как положительный.
— Ганин, мы же с тобой не можем и минуты спокойно находиться рядом! — сердито напомнила Катя. — Ты сам сказал, что ненавидишь меня. Да и я, между прочим, тоже не в восторге от твоего общества…
— Ради сына мы должны сдержать свои эмоции, — опять напомнил он.
Катя вздохнула и с тоской огляделась по сторонам.
Здесь, в квартире Ганина, было так красиво… Кажется, ничего особенного — мебель добротная, самых простых форм, лепнина под потолком (дом ведь в позапрошлом веке построен), узкие окна, неяркие светлые тона… Но вместе с тем от всего увиденного оставалось ощущение легкости и тепла, от которых становилось спокойней на душе.
— У тебя так хорошо, — против воли заметила она. — Ты сам все это придумал?
— Да. Хочешь, и для твоей квартиры я сделаю проект? — неожиданно предложил он.
— Боюсь, у меня не хватит денег, — пожала она плечами.
— Я бесплатно! — обиделся он. — Мика говорил, вы сейчас на новом месте живете?
— Да.
— Еще он рассказывал об Алевтине Викторовне, твоих тетках, дяде Мите… Знаешь, я их всех очень хорошо помню, — он опять улыбнулся краешком губ.
