В первый же день отставки появление незнакомых лиц вызывало тревогу.
Замолчали многочисленные телефоны. Были отключены не только аппараты правительственной связи - из нескольких городских телефонов действовал только один, работал и телефон связи с помещением охраны. Молчаливые трубки без знакомого басовитого гудка казались мертвыми...
У ворот с самого утра без вызова застыла "Чайка", заменившая привычный "ЗИЛ".
"Чайка" у ворот простояла недолго. В тот же день она исчезла так же незаметно, как и появилась, а еще через полчаса на ее месте оказалась "Волга" - автомобиль рангом пониже.
В тот момент эти перемены не привлекли особого внимания, сознание просто фиксировало их: стоит "Чайка" - ушла, появилась "Волга"...
Эта таинственная смена автомобилей прояснилась позднее. Когда с утра первого дня отставки отцу выделили "Чайку", кому-то из начальников вспомнились его неоднократные попытки упразднить или хотя бы сократить персональные автомобили. В свое время эта автомобильная инициатива отца вызвала сильное недовольство среди руководителей всех рангов. Теперь наступил их черед. Передавали нам даже слова одного анонимного начальника: "Хотел нас на "Волги" пересадить? Пусть теперь сам попробует".
В будущем отца ожидало множество подобных мелких уколов.
День начался. Помню, отец спустился к завтраку позже обычного, сегодня уже не надо было выдерживать установленный им самим после смерти Сталина регламент рабочего дня - к девяти утра быть в своем кабинете. Лицо его за ночь осунулось и как-то посерело, движения замедлились. Несмотря на привезенное доктором Беззубиком снотворное, ночь он провел почти без сна.
Позавтракав, как будто не ощущая вкуса пищи, отец вышел во двор. По привычке обогнул дом и направился к воротам. Навстречу ему спешил незнакомый человек.
- Доброе утро, Никита Сергеевич, - начал незнакомец, остановившись в двух шагах. Его фигура, склонившаяся в полупоклоне, выражала почтение, смотрел он сверху вниз - ростом природа не обидела. Круглое русское лицо невольно вызывало симпатию.
- Мельников Сергей Васильевич, ваш новый комендант, - представился он. Вы меня не помните? Раньше я работал в правительственной ложе во Дворце спорта. Мы там с вами встречались. Какие будут распоряжения? - он, полуобернувшись, показал на черную "Волгу". - Может быть, хотите поехать на дачу?
Всем своим видом Сергей Васильевич демонстрировал готовность услужить, помочь. Однако в нем не было и тени угодливой лакейской суетливости. Сохраняя достоинство, он, как мог, демонстрировал уважение к отставному премьеру.
Отец протянул Мельникову руку:
- Здравствуйте, - вопрос застал его врасплох, мысли были где-то далеко. Скучная вам досталась должность. Я теперь бездельник, сам не знаю, чем себя занять. Вы со мной с тоски зачахнете, - отвечая своим мыслям, произнес отец. А впрочем, чего тут сидеть. Поехали.
На дачу отправились втроем: отец, Мельников и я. Мама еще не прилетела из Карловых Вар, где она в тот момент отдыхала и лечилась.
За окнами машины мелькали знакомые места. У плотно закрытых ворот дачи машина остановилась и нетерпеливо засигналила.
Обычно заранее предупрежденный о приезде отца охранник ожидал, вытянувшись в струнку, у распахнутых настежь зеленых створок. Теперь на сигнал через форточку выглянул незнакомый человек. Охрану сменили и здесь. Мельников махнул рукой: открывай, мол.
Тогда половинка ворот приоткрылась, образовав щель, в которую высунулся молодой парень с сержантскими голубыми погонами. Он недоверчиво вглядывался в машину, наконец, узнав отца, облегченно заулыбался и поспешно распахнул ворота. Машина, проскочив по аллее, остановилась около дома.
Отец вылез из кабины, немного потоптался у парадного.
- Пошли гулять по полю. Что нам, пенсионерам, еще делать? Свое отработали, - с наигранным весельем объявил он нам.
За последние годы выработался привычный маршрут: по асфальтированной аллее до ворот и дальше, вниз по склону.
Внизу в овражке чуть слышно журчал ручей. Берега его заросли густой травой, тут ее не косили. Через ручей перекинут мостик, по нему пролегала дорога от ворот дачи. За ним, слева на пригорке, начиналось поле. Летом сплошной стеной здесь стояла совхозная кукуруза. За этим полем ухаживали особенно тщательно - местному начальству хотелось угодить Хрущеву, вызвать его расположение. Сюда часто наведывались фотокорреспонденты, потом в "Огоньке" или где-нибудь еще появлялся снимок всадника, почти целиком скрытого в кукурузных "джунглях".
