Но государственные деятели типа Жданова, Маленкова, Микояна, Ворошилова, Берии, Суслова разбирались в этих вопросах еще меньше, чем Сталин, который когда-то в молодости в ссылке имел небольшой огород и три года жил в сибирской деревне. Хрущев родился в крестьянской семье, и он был единственным членом сталинского Политбюро, который часто ездил в деревню, много раз беседовал с руководителями колхозов и совхозов, стараясь быть в курсе их проблем. Наблюдая развал в деревнях прежде всего мелких и слабых колхозов, он еще в 1949 году предложил довольно смелый проект объединения – «укрупнения» колхозов, успешно проведенный в течение одного года по всей стране. В 1925–1930 годах коллективизация проводилась на основе объединения крестьян в колхозы по деревням. Это был тогда единственно возможный способ коллективизации, так как сельскохозяйственной техники для создания более крупных хозяйств еще не было. Поэтому на базе маленькой деревни создавался маленький колхоз, средняя по размеру деревня могла образовать средний колхоз, а большая деревня – крупный колхоз. На юге страны, где часто встречались очень большие деревни (станицы), в одной деревне иногда организовывали несколько колхозов. В 1948–1949 годах именно маленькие и средние по размеру колхозы в первую очередь гибли от чрезмерной эксплуатации крестьян. Большие колхозы обычно имели лучшее руководство, получали большую помощь от машинно-тракторных станций, кредиты и большее внимание от районного руководства. Заметив эту закономерность, Хрущев предложил проект укрупнения мелких колхозов путем их объединения, а часто путем присоединения к более крупному и успешному колхозу в данном районе. Крестьяне крупного колхоза были обычно недовольны необходимостью делить свои фонды с разоренными соседями, имевшими часто большие долги перед государством. Но объединение было принудительным, и очень быстро все мелкие колхозы были ликвидированы, и по всей стране общее число колхозов уменьшилось почти в три раза. Эта реорганизация предотвратила неизбежный крах множества мелких и средних колхозов, имевших ранее иногда только по 200–400 гектаров земли на несколько трудоспособных членов. Она упростила руководство колхозами со стороны райкомов и обкомов, позволила выбрать более способных председателей и улучшить связь между колхозами и машинно-тракторными станциями данного района. Хрущев предполагал также построить в каждом укрупненном колхозе (иногда в несколько тысяч гектаров земли и 5–8 деревень) какого-то центрального поселка – «агрогорода». Но этот проект, уже широко обсуждавшийся в партийных организациях, был в Политбюро объявлен неверным, так как для строительства таких агрогородов не было ни средств, ни материалов.
Но, хотя укрупнение колхозов и помогло временно ликвидировать кризис, вызванный разрушением мелких хозяйств, жизнь крестьян продолжала ухудшаться. Если прежде в одних деревнях жили лучше, в других хуже, в третьих совсем плохо, то через 2–3 года после укрупнения процесс деградации стал распространяться и на благополучные села, разделившие свои фонды с бедными соседями.
По существу, именно инициатива Хрущева по укрупнению колхозов в 1949 году, а также успешное противодействие попыткам Т. Д. Лысенко заменить на Украине и на юге страны озимую, более урожайную пшеницу на яровую (этого требовала теория травопольной системы, лежавшей в основе «Сталинского плана преобразования природы»), создали Хрущеву репутацию человека, способного квалифицированно решать проблемы сельского хозяйства и помогли его выдвижению на пост Первого секретаря ЦК КПСС.
Заняв этот пост, Хрущев предложил резко сократить размер сельскохозяйственного налога на приусадебные участки колхозников, отменить натуральные налоги с разных видов собственности (с деревьев, с коровы и т. д.) и заменить их денежными налогами со всего индивидуального хозяйства в зависимости от числа членов семьи и покупкой у крестьян возможных излишков по достаточно высоким ценам. Этот проект был быстро принят в форме закона на Сессии Верховного Совета СССР летом 1953 года, и это сразу внесло облегчение в экономическое положение деревни и улучшение в настроения крестьян, впервые за 25 лет почувствовавших, что все сильнее и сильнее давивший на них государственный пресс не только остановлен, но и немного поднят.
