* * *
Олег не поехал на войну, у него опять разболелась нога, воеводой опять назначил Счастливчика. Командиры сидели в душной комнате, по третьему разу слушая, как Олег дает Счастливчику одни и те же инструкции. Счастливчик повторял их за Олегом без единой ошибки. «Все будет по-другому, знает ведь! Зачем ему этот план учить?» — думало большинство командиров. Остальные дремали с открытыми глазами. «Бедняга. Всё удовольствие пропустит. Не везет ему», — думал Счастливчик. «Десять тысяч пастухов с луками и пять тысяч неповоротливых толстых варягов. Мы сотрем их в пыль за час». «…за полчаса» «…втопчем в грязь…» — думали командиры. Те, что не дремали. «Самое интересное пропускаю. Сижу в душном городе, даже на реку съездить не могу, так нога болит», — уже не слушал Счастливчика Олег.
В соседней комнате Светлана готовила пропагандистскую компанию. Слухи, песни, сказания о победе Олега-Муромца и Никиты-Добрынича над злобными половцами и, продавшимся им, князем Изяславом, должны быть готовы заранее. Рассказывать и петь их должны еще до битвы. Тогда очевидцев будут меньше слушать, и без особого интереса. Что может знать очевидец? Ничего интересного. А кукольный театр с красивыми куклами посмотреть интересно. Ужасный половец, продажный князь, благородный Олег-Муромец, справедливый Никита-Добрынич, красавец воевода. Страшно, весело, завлекательно. В богатом квартале купцов радовалась и страдала Ждана. Страдала потому, что Олег не мог приехать. Радовалась потому, что знакомый коновал на её расспросы сообщил, болит нога, значит оживает. «Выздоравливает мой любимый» — радовалась Ждана, не замечая, что называет в мыслях Олега «любимым».
* * *
Счастливчик не переставал удивляться точности карт, которые ему давал Олег-Муромец. Были и на них ошибки. То река немного по-другому течет, то озеро вместо болота. Но, если нарисовано десять верст, точно будет десять. Счастливчик уже проверял в Риге. Скучно ему тогда было. Он новобранцев веревкой заставил мерить. Сам удивлялся. Остальные смеялись над ним. Объясняли, Коробов карты делает, он жутко въедливый. Сами не понимают своей глупости, где Коробов, а где Рига! На карте место боя определено. Счастливчику его Олег-Муромец указал. А Никите, что карачевские войска ведет, в письме сообщили. Хорошо, что выздоровел Никита. Настоящий боевой друг, много с ним воевали и пировали. Сам в атаку не ходил, но Мышкин всегда с ним советовался. От границы войска пятились неторопливо, Счастливчик заманивал врага в место, определенное Олегом для сражения. Он не давал себя обойти и ждал весточки от Никиты. Как только дождался, приказал отступать быстрым маршем. Оба войска побежали наперегонки к ловушке, к полю боя.
* * *
Войска ушли. Боль в ноге, терзавшая Олега, немного утихла, или боль осталась, а он привык к ней. Олег, несмотря ни на что, собрался к Ждане. Светлана уже не сверкала глазами, при виде «купца» Олега, скорее, саркастически улыбалась. Секс со Светланой был настолько завораживающим, необыкновенным, что Олег еще долго был податливым и покорным в её руках. Светлана чувствовала это, ощущала глубокую привязанность Олега. Не только физическую, эмоциональную. Ей была непонятна потребность Олега в поездках к Ждане. Это иллюзия независимости, решила она. И успокоилась. Ждана знала о Светлане. Самая интересная тема женских сплетен не миновала ни одной вечерней посиделки. Кремлевские служанки пользовались необыкновенной популярностью. За сплетни им делали скидки на базаре и в лавках, пропускали без очереди. Судя по их рассказам, ни Олег, ни Светлана никогда не спали, потому как сладострастные крики и стоны раздавались из открытых окон целую ночь. Особую новость составляли новые любовные слова, подслушанные служанками. Русский мат, сленг и английские словечки уже вошли в любовный репертуар, особо модных служанок, удивлявших этим своих любовников. Олег, молча, страдал от поездки на лошади. Коляска на рессорах, как у Коробова, до сих пор не была сделана. Криворукие мастера то и дело портили очевидную конструкцию. Олег, уже не надеясь на них, заказал коляску в Карачеве. Та должна была приехать, но задержала война. Подъезжая к дому купца, Олег почувствовал такую сильную боль в ноге, что слезы, невольно, побежали из глаз.
