А завтра с утра я, пожалуй, прогуляюсь и проведаю старого искусника.
Лулио и император
— Все свободны. — Император устало откинулся на спинку кресла и потер пальцами веки закрытых глаз. Слабо хлопнула дверь за последним ушедшим.
Тихонько открылась другая дверь, и в кабинет вошел Лулио.
— А… Это ты… — устало протянул император.
— Да, я почувствовал, что тебе нужно мое присутствие.
— Присаживайся, — Тиллиус кивнул напротив себя. Чародей не заставил себя ждать и примостился в согретом предыдущим посетителем стуле.
— Наверно, тебя интересуют дела с чародеями наших противников?
— В том числе… В том числе… — пробормотал император и вдруг сладко зевнул.
Лулио улыбнулся:
— Тебе надо меньше работать. В конце концов, зачем тебе помощники и Советники?
— Как нибудь в другой раз… после того, как все закончится.
— Всегда будут какие–нибудь дела и проблемы. Но нужно находить время на отдых.
— Ладно, — Тиллиус сильно потер лицо. — Что по чародеям?
— В основе своей они или нейтрализованы, или уничтожены.
— Наши потери?
— Довольно значительны, — поморщился Лулио, — но стоит признать, что без информации, предоставленной Никосом, они были бы существенно выше. Это стало понятно после анализа всего пакета информации. Слишком широкой оказалась сеть врагов и очень… — чародей пошевелил губами, как бы подбирая слова, — неоднородной. Я потому и сказал, что «в основе». На самом деле еще много не вычищено. Да и один из основных противников остался еще — мы не можем пока его изъять без больших потрясений. Тем более, что «главарь» у нас неоднозначен.
— Вот как? — лицо императора слегка сморщилось, будто он откусил кислого плода ломониума.
— Разумеется. Слишком глубокая проработка переворота. Слишком все тонко и умно. Насколько я знаю эль Эмини — он на такое не способен. Не дотягивает.
— Эль Эмини… — задумчиво протянул император. — Я помню, что ты говорил про этот род…
— Да, — кивнул Повелитель Чар. — Теперь понятны становятся видения о его исчезновении… Пока мы его не трогаем. В общем и целом, можно сказать, что кризис миновал. Не закончился, но острая и неизбежная фаза преодолена.
— Но ты чем–то все же обеспокоен? — проницательно заметил Тиль, вглядываясь в лицо чародея.
— Как сказать… Просто посмотри вот на это. — Чародей легко коснулся защитного слоя ауры императора, который сам же в свое время и настраивал, проделал нужные процедуры и мысленно показал императору нарезку картинок и каких–то графиков.
— Я так понимаю, это то, что дал Никос? — немного посмотрев, сказал император.
— Совершенно верно. А теперь скажи мне, какими возможностями нужно обладать, чтобы шпионским образом зафиксировать вот, например, это действие в столичном доме тех же эль Эмини, защита которого не намного слабее императорского дворца? Кроме того, каким образом можно составить вот такую вот красивую схему взаимосвязей всех подозреваемых? — Лулио сопроводил свое высказывание большой и разветвленной схемой, которая выглядела как множество имен с дополнительной информацией, соединенных линиями. — Таких имен под несколько тысяч, и не только в столице. По каждому имени — очень подробная информация. Кстати, их количество — одна из причин, почему не все вычищено — за пару дней отработать столько людей… — Лулио покачал головой. — Мы только взяли под контроль ключевых людей, благо определить их по этой схеме достаточно просто. Но все равно пришлось много проверять.
— М–да… Большая работа, — покачал головой император.
— Не то слово! Гигантская! Ну а Никос за сколько времени собрал эту информацию? И каким образом, если почти не выходит из дома?
— Я понял, к чему ты ведешь — вполне возможно, что и нашу встречу сейчас он может таким же способом отслеживать?
— Может да, а может нет. Но я бы не стал отбрасывать эту возможность. Но главное, к чему надо быть готовым — он может знать, что ты — это ты, то есть император, и о твоих отношениях с дочкой Эндонио.
— Да какие там отношения! — Тиль откинулся в кресле и устало потер лицо. — Просто встречаемся. Она мне интересна, и я ей вроде бы. Тем более, что она не догадывается, кто я.
